Апостол Судьбы. Юлия Валерьевна Щербинина

з содрогания на этих мужчин, женщин, стариков и детей было невозможно. Ведь все они были мертвы.

      Тысячи оборванных судеб окружали его в загробной пустоте, устремляли на него обречённые взгляды и пытались что-то сказать. Нет, скорее, просто свести с ума. Ведь он осмелился влезть туда, куда не следовало, и теперь расплачивался за это.

      Они могли приходить в одиночку, могли являться к нему парами или компанией, и наяву, и во снах. Вот и сейчас он уже не понимал, спит он или вновь оказался застигнутым врасплох среди белого дня. Наверное, когда-нибудь это может плохо кончиться.

      Бывало, во снах он видел их глазами других людей, и эти мёртвые были ещё живыми. Ровно до тех пор, пока он их не убивал. Ещё одна сторона его страшного проклятья ‒ оказываться на месте разгорячённых убийц и хладнокровных маньяков, в то время когда сам он и мухи не обидел. Чужая кровь на руках, мольбы о пощаде, душераздирающие крики, смерть. После таких снов хотелось стереть себе память. Глупые мечты и грёзы об избавлении… От проклятья усопших невозможно избавиться.

      Если бы он только знал, никогда бы не взял в руки тот злополучный артефакт.

* * *

      – Ники-ит? Никита!

      Вздрогнув, я проснулся и, потирая пальцами глаза, сонно промычал:

      ‒ М? Что?

      ‒ Приехали, ‒ с доброй усмешкой обрадовала меня Дарья, погладив по руке. ‒ Что-то тебя сморило?

      ‒ Да уж… Вырубило конкретно. Ещё и фигня всякая снилась.

      ‒ Фигня нас ждёт наяву. Забыл, куда мы приехали?

      Этого точно не забудешь. Оглядевшись, я увидел в дневном мраке сплошные сугробы и робко выглядывающие из-за них пошарпанные дома.

      ‒ Во двор, к сожалению, заехать не смогу, всё заметено, ‒ вежливо возвестила девушка риелтор, выключая фары своего авто. ‒ Пройдём немного пешком?

      ‒ Ничего страшного. Типичная ситуация, ‒ в тон ей отозвался сидящий на переднем сидении Антон и отстегнул ремень безопасности. За его спиной обречённо вздохнул Игорь.

      ‒ А я всё ждал, когда же мы наконец примем такие родные снежные ванны.

      ‒ Давно у нас не были? ‒ улыбнулась ему в зеркало заднего вида риелторша.

      ‒ Целую вечность, ‒ ответил за Игоря Антон, надел шапку, скрыв заплетённые в хвост длинные волосы с проседью, и собрался выходить. Девушка не стала навязываться с болтовнёй, и мы, похватав рюкзаки с вещами, выбрались из машины в северную лютость.

      Норильск встретил нас полярной ночью, ветром и обильным снегопадом. Очень повезло, что не задержали рейс. С торца дома до подъезда съёмного жилья мы потащились по воздушному, как перья, пушистому снегу.

      Мокрые снежинки облепили мне лицо, оседали на ресницах и застилали обзор, снег под ногами уже почти добрался до колен и, кажется, намеревался залезть выше. Игорь пробирался через сугроб впереди меня и иронично ругался, выражая свою радость возвращению домой.

      По нему я заметил, что глубина снега всё возрастает, и решил обойти сугроб по ближайшему пригорку.

      Риелторша оглянулась.

      – Ой, не советую! – воскликнула она, вытирая потёкшую тушь. – Снег мягкий, и…

      И я уже понял… Когда провалился в сугроб так, что наружу осталось торчать лишь полголовы, а всё лицо затянул плотный слой белоснежной мокрой маски.

      Игорь насмешливо фыркнул и выдал:

      – Как сквозь землю провалился.

      – Ты там живой? – громко осведомился Антон.

      – О, да! Лежу на пляже, загораю, – отплевался я от снега.

      В попытках выбраться из пушистого сугроба я ещё больше в нём погряз и выкарабкиваться под подколки Игоря пришлось на четвереньках. Пригорок окончился, и я вывалился на более или менее твёрдую поверхность, весь облепленный снегом, приземлился на пятую точку и голой рукой вытер от снега лицо. Да, вот я и дома.

      На своей малой родине мы не были с тех пор, как посвятили себя служению высшей силе бытия. То есть, почти одиннадцать лет.

      Всё началось с нашей повелительницы Смерти и с того, что у неё лопнуло терпение. Она возжелала душу много позволявшего себе некроманта, каковым тогда был Антон, и в ходе её охоты на чёрного мага жертвами пали я и Игорь. Но мы трое не ушли за грань, как положено усопшим. Застряли между миром живых и миром мёртвых до тех пор, пока не заставили последователей Антона прекратить свою тёмную деятельность. Члены общины некромантов понесли каждый свою расплату, кое-кто даже погиб. Этот кто-то и отправил на тот свет Дарью перед тем, как с ним расправился я.

      Мы положили конец нецелесообразной эксплуатации мёртвых некромантами, и Антон был прощён нашей загробной покровительницей. На какое-то время он ушёл в забвение, пока мы с Игорем и Дарьей осваивали себя в новом воплощении жрецов Смерти, несущих её волю живым и мёртвым. И работы у нас хватало.

      Я до сих пор не знаю, можно ли назвать нас воскресшими или этому есть иное определение. Несмотря на то, что всех нас уже давно похоронили, мы снова обрели тела и чувствуем себя обыкновенными живыми людьми. Но если вдруг повстречаем кого-то,