Кукушонок. Камилла Лэкберг

не зацепить длинными, накрашенными ногтями, надела розовую блузку и более яркого оттенка брюки и потянулась к флакону духов – последний штрих. Наконец она предстала перед Пютте во всей красе.

      – Вуаля! Ну, как боевая раскраска?

      – Отличная боевая раскраска! – Пютте громко рассмеялась.

      Она хотела стать такой же красивой, как Лола, когда вырастет.

      Лола схватила симпатичную розовую сумочку и вышла в прихожую.

      – Ты справишься, дорогая, не так ли? Еда в холодильнике. Можно разогреть в духовке, только не забудь потом выключить. Спать ложись не позже десяти, не сиди, не жди меня. Я запру дверь, никому не открывай. Хорошо, дорогая?

      Лола перешагнула порог и вставила ключ в замочную скважину.

      – Люблю тебя! – крикнула она Пютте.

      После того как дверь захлопнулась, в прихожей несколько секунд висело легкое парфюмерное облачко.

      – Мне это кажется странным. Почему бы нам не пойти?

      – Потому что я так решил.

      Рольф Стенкло бросил раздраженный взгляд на жену. Для себя он уже закрыл эту тему.

      Вивиан наблюдала за мужем от входа в выставочный зал, который Рольф наполнил своими мечтами – всем тем, что заставляло его сердце болеть и петь.

      – Но, Рольф, у наших лучших друзей золотая свадьба. Я не понимаю тебя. Там будут все знакомые, близкие нам люди. Кое с кем из них, честно говоря, было бы неплохо повидаться.

      Голос Вивиан сорвался на фальцет, как бывало всегда, когда она расстраивалась. Они женаты без малого двадцать лет, и этот голос каждый раз наводил Рольфа на мысль, что по крайней мере девятнадцать из них лишние.

      – Я просто не хочу, что тут непонятного? Не люблю многолюдных вечеринок, для тебя это новость?

      Рольф нажал на спусковой крючок пистолета для забивания гвоздей и выругался, когда гвоздь вошел в стену слишком глубоко. Похоже, здесь нужен пистолет меньшей мощности.

      – Черт… – Он взял гвоздодер и вытащил гвоздь.

      – Ты мог бы поручить это кому-нибудь другому, – сказала Вивиан.

      Рольф заметил, с каким любопытством она разглядывает фотографии, прислоненные к стене у входа. На этот раз он не допустил жену к подготовке выставки. Сказал, что это слишком личное, и она, как ни странно, поняла.

      – Ты имеешь в виду таких, как Хеннинг и Элизабет? Кто не может подтереть себе задницу без посторонней помощи?

      – Что с тобой сегодня? Тебе не нравятся Хеннинг и Элизабет, я знаю. Но ты отказался идти на большой праздник в их честь, а потом оскорбил их. Ты как будто злишься на что-то… Нет, Рольф, сегодня ты определенно не в духе.

      Вивиан скрестила руки на груди. Рольф устало повернулся к ней.

      – А тебе нужно, чтобы я был белый и пушистый? Это для тебя главное? Сидеть тихо и не раскачивать лодку? И ни в коем случае не поднимать щекотливых тем, которые только и стоят наших разговоров…

      – Нет, ты совершенно невозможен.

      Вивиан выскочила за дверь, оставив Рольфа одного. Он оглядел голые стены, которые