Мадьярские отравительницы. История деревни женщин-убийц. Патти Маккракен

святых»[19], каждая из которых была более двух третей метра в длину и почти треть метра в ширину, а весила чуть ли не пять кило. Жители деревни всегда покупали эти буханки, чтобы раздать их бедным. Но пекарь перестал печь их с тех пор, как началась румынская оккупация.

      Ближе к полудню тетушка Жужи пробралась сквозь людской поток к дому Марицы. Михай и Марица оставили на кухонном столе гореть свечу, зажженную в память о своих умерших родственниках. Ее пламя иногда порывисто плясало, отбрасывая резкие тени от повитухи, бродившей по кухне своей подруги.

      Жестяная кастрюля на плите задребезжала, когда ее содержимое закипело. Тетушка Жужи, шаркая, подошла к кастрюле с полотенцем в руках и сняла ее с плиты, затем потушила огонь. Марица, явно нервничая, не отходила от нее ни на шаг, но повитуху обычно мало что могло отвлечь, когда она решала какую-либо задачу.

      В последние недели повитуха и Марица встречались почти каждый день, и тетушка Жужи обратила внимание на то, что Марица вела себя несколько странно. Однажды та чуть не упала в обморок после того, как повитуха на ее глазах дала Шандору-младшему очередную порцию своего зелья. Кроме того, теперь всякий раз, когда они обсуждали план дальнейших действий, голос Марицы выдавал ее волнение.

      Повитуха подняла крышку кастрюли, и по кухне разнесся горький запах эрзац-кофе, приготовленного из моркови и репы. Тетушка Жужи аккуратно налила кофе в финджу. Затем она отмерила из своего флакона в белой бумаге две чайные ложки настойки, поскольку у Марицы запас зелья уже окончился, и добавила отмеренную порцию в кофе, сопроводив это фразой:

      – Я отдаю тебе это за пятьдесят крон.

      С момента приема первой дозы отравы прошло уже несколько недель. И повитухе, и Марице казалось просто невероятным, что мальчик все еще был жив.

* * *

      Ненастная осенняя погода на несколько дней улучшилась, и некоторые мужчины в деревне решили воспользоваться погожими деньками, чтобы, забравшись на свои крыши, залатать там дыры и поправить слой соломы. Завершив работу, они посидели еще некоторое время наверху, присев на корточки и молча осматриваясь. Им было занятно понаблюдать со своей выгодной позиции и за происходящим в соседнем дворе, и за движением на улице. Они могли видеть румынских солдат, вышедших на патрулирование и рыскающих, как хищники, по путанице деревенских закоулков. Как это ни удивительно, но румыны практически не встречали на своем пути дворняг, поскольку те научились держаться от них на безопасном расстоянии.

      Марица почувствовала облегчение, когда в эти дни выглянуло солнце. Как только немного потеплело, она переместила Шандора-младшего из дома наружу, поставив его кровать в боковом дворике. Она укрыла сына несколькими одеялами, и тот недвижимо лежал под ними, напоминая ей раненое животное. Марица подтащила поближе скамейку и, устроившись рядом с кроватью Шандора-младшего, подставила лицо солнцу и закрыла глаза. Она ощущала на своей коже солнечное тепло и наслаждалась им. Марица была вынуждена проводить все свои дни в темной,

19

«Коса всех святых» – хлебобулочное изделие из плетеного дрожжевого теста.