Империя. Тихоокеанская война. Владимир Марков-Бабкин

получил в Клубе, лишь усугубляли этот факт. Парадоксально, но сейчас сложилась ситуация, обратная 1904 году. Тогда могущественная Российская Империя была сильна во всех смыслах, но вся эта сила была очень далеко, где-то там, в европейской части страны, и оперативно перебросить силы и прочие войска на Дальний Восток не было никакой возможности, невзирая на все хитроумные увёртки и ходы Генштаба с Министерством путей сообщения. Сейчас – наоборот. Мы однозначно сильнее Британии на суше и в воздухе, но все основные наши силы, самые боеспособные части где-то там, на Дальнем Востоке, и оперативно перебросить их в Европу или на Ближний Восток у нас нет никакой возможности.

      Дверь бесшумно открылась.

      − Не спишь?

      Поднимаю голову, хмуро посмотрев на жену.

      − Какое там… Новая мировая война разразится не позже чем через две-три недели, а ты говоришь − спать…

      Маша цепко оглядела меня и оценивая моё состояние.

      − Так, любимый, это никуда не годится. Так ты тут будешь до утра хандрить и заниматься самокопанием. Утро вечера, как говорят в народе, мудренее. Пойдем, ты мне сказочку на ночь расскажешь, соскучилась я по твоим сказочкам.

      Она мягко взяла мою руку и потянула из кресла за собой.

      − Пойдем, дорогой, вижу, что пора тебя серьезно лечить от твоей военной лихорадки.

      Глава 5. Тихоокеанский кризис – 1

      ЯПОНСКАЯ ИМПЕРИЯ. СЕВЕР КОРЕЙСКОГО ПОЛУОСТРОВА. 1 ноября 1921 года

      Борис Норкин перебирал бумаги, когда в их блиндаж прибыл вестовой.

      − Ваше благородие, вас вызывает к себе комбат.

      Норкин кивнул.

      − Иду.

      Они уже вышли из блиндажа, когда Борис Ильич поинтересовался:

      − А ты что же, братец, ещё из «зелёных»?

      Тот заметно стушевался.

      − Так точно, ваше благородие. − И добавил мечтательно: − Скорее бы в бой пошли. А то я тут в батальоне как та белая ворона, в одном ряду со всякими кашеварами и возницами.

      Норкин понимающе кивнул. Ситуация знакомая. Причём, если в обычной части в европейской России это сейчас не настолько бросалось в глаза, то вот на Дальнем Востоке, где много ветеранов, это уже реальная проблема, а про части лейб-гвардии, где герой на герое, и говорить не приходится.

      − Ладно, братец, пришли мы, как я вижу. Потерпи. Войны на всех хватит.

      Вестовой кивнул:

      − Хорошо бы. Спасибо, ваше благородие.

      Подпоручик шагнул в блиндаж комбата и забыл о существовании вестового. Внутри его ждали склонившиеся над картой фигуры комбата и кого-то из офицеров, которого Норкин пока не знал.

      Вытянувшись, Борис приложил ладонь к папахе и доложился:

      − Товарищ капитан, по вашему приказанию подпоручик Норкин прибыл!

      Князь императорской крови оторвал взгляд от карты и поднял голову.

      − А, Борис Ильич, проходите. Знакомьтесь – штабс-капитан Новинский, наш командир разведывательной роты.

      Норкин и Новинский обменялись