Янтарный свет: Лишь тот…. Сергей Вишневский

на крыльцо.

      Усевшись на ступеньках, он устало вздохнул.

      – Дядя, ты заболел? – раздался детский голос сзади.

      Паладин повернул голову и обнаружил перед собой парнишку лет пяти в драной рубахе. Глаза голубые, а на голове копна соломенных волос.

      – Заболел?… Да, я немного… Заболел.

      – Тебе надо зеленушки белой поесть, – авторитетно заявил ребенок. – У тебя, наверное, жар.

      – Нет у меня жара, – покачал головой Гош. – У меня что-то внутри сломалось.

      – Да? Это как? – нахмурился ребенок, тщательно изображая взрослое выражение лица.

      – А вот так. Раньше пил вино, и на душе у меня становилось хорошо и весело, – заплетающимся языком произнес воин. – А сейчас пью и не весело мне. И не хорошо. Мутит только, и ноги не слушаются.

      – От вина у людей всегда ноги не слушаются, – кивнул парень.

      – Но им при этом весело… а мне нет. Совсем.

      – А почему?

      – Не знаю, – пожал плечами паладин.

      Он поднял глаза к небу и взглянул на голубое небо. С горизонта на заставу тянулись объемные белоснежные облака.

      – Тогда надо понять, что изменилось с последнего момента.

      – С медовухи? – хмыкнул Гош. – Только послушник этот…

      – А может съел чего?

      – Не-а, – мотнул головой Гош. – Я и тухлятину жрал, и грибами травился. Такого никогда не было.

      – Значит, дело в нем, – авторитетно заявил ребенок.

      – Он, конечно, засранец редкостный, но… силы у него столько, что на весь орден хватит, – вздохнул паладин и улыбнулся. От воспоминаний о парнишке, на лице сама собой появилась довольная улыбка. – Но сила тут ни причем. У него внутри свет. Настоящий, белый… Тот самый, чистый…

      Гош повернул голову к мальчишке, но тот исчез. Ни малейшего следа, что тот был на самом деле.

      – Эй, малый…

      Он оглянулся, но на него никто не смотрел. Женщины разошлись, воины отправились дальше на пост. А он так и сидел на каменных ступеньках.

      Облака с горизонта затянули белой пеленой небо над головой. Подул слабый холодный ветерок.

      – Словно снегом хотят разразиться, – произнес Гош и поднял взгляд к небу.

      С него капля за каплей пошел дождь.

      Кап.

      Кап.

      Каждая капля едва светилась и, падая на землю, крыши домов, разбивалась белоснежными искрами. Часть из них тут же растворялась в воздухе, честь оставалась лежать там, где появилась, растворяясь, словно мелкие угольки.

      Скрипнула дверь, и на пороге появился хмурый Ари. Он молча сел рядом с паладином и уставился на происходившее вокруг чудо.

      В сумерках дома укрепления заставы и даже стражники на стенах покрывались белыми искорками. Они переглядывались и взволнованно вертели головами. На улице показались женщины и дети, тут же принявшиеся ловить руками белоснежные огоньки.

      – Ты? – спросил Гош, не поворачивая головы.

      – Артефакт сломался, – хмуро буркнул Ари.

      – Красиво, –