Янтарный свет: Лишь тот…. Сергей Вишневский

из засады. Не думаю, что они рискнут на открытый бой. Слишком хорошо помнят, как мы прошли по их крепостям и жертвенным холмам с огнем и мечом. Будь готов в любую минуту начать читать молитву.

      – А если у меня не получится? Ну, как тогда? – спросил парень, с тревогой смотря на Снека.

      – Тогда мы все умрем, – спокойно, словно так и должно быть, произнес клирик, глядя в глаза парня. – Посмотри вперед, а потом назад. Посмотри на этих людей. От нас зависит: будут они жить или нет. Понимаешь?

      – Да.

      – Тогда читай благословение «Георгия-победителя» на тридцать четвертой странице, когда все начнется. Как только закончится – покаяние «Софии-Йеменской» на двадцать третьей.

      Парень кивнул и открыл книгу на тридцать четвертой странице. Пробежав по ней глазами, он нахмурился.

      – Этого не было в псалтире… Я не читал подобной молитвы и…

      – То, что ты читал – это молитвенник для обывателей, – произнес Снек, развязав мешочек и достав оттуда пару белоснежных камешков, которые он бросил в чашу. За ними последовали пара щепоток трав из другого мешочка. – А это настоящий богословный псалтирь. Атакующий трактат тебе читать рано, а вот этот – в самый раз. Не получится – будем работать. Получится… все равно будем работать.

      Караван уже подошел к повороту и передовой дозор успел заглянуть за поворот. Вопреки ожиданиям Снека, сигнала угрозы не последовало. Караван продолжил движение, а клирик, закончивший наполнять чашу, закрыл ее специальной крышкой и встал на ноги.

      – Если я или Гош упадем – хватай «Лик единого» и читай молитву на нем. Понял?

      – Понял, – кивнул парень, прижимая одной рукой серебряный диск к себе.

      Караван прошел поворот, но стоило последней телеге скрыться за ним, как на дорогу вышли люди, одетые в лохмотья, тощие настолько, что с трудом держали в руках копья. Глаза впалые, скулы торчат, а в глазах жуткий голод.

      Караван встал.

      Вперед вышел Гош и внимательно оглядел противников, не забыв остановить свой взгляд на людях, выходящих из кустов и оврагов.

      – Не алчности ради, – произнес один из противников, которых паладин уже насчитал почти пять десятков. – С голодухи…

      Руки мужчины тряслись от страха, но продолжали держать копье. Причем это было единственное копье с металлическим наконечником среди нападавших. Остальные были кто с чем. У кого-то плотницкий топор, у кого-то острога. Среди нападавших были и те, кто додумался примотать лезвие от косы к длинной палке так, чтобы она напоминала копье. Несколько человек вообще были вооружены полутораметровыми палками, к концам которых были примотаны ножи.

      – С голодухи, говоришь? – произнес паладин и, достав оружие, спросил: – Чьих будете?

      – С темных земель мы, – произнес мужчина, оценивая противников. Несмотря на голод, в душе уже закрались сомнения по поводу своих возможностей. Охраны было всего полтора десятка, несмотря на то, что это в основном были боевые монахи, возглавлял их паладин. Силы были