Ты – мое искушение. Айрин Лакс

не было.

      Клим боялся двух вещей.

      Первое: Клим опасался того, что дочурка пустит все его состояние по ветру.

      – Диана у меня молодая, неопытная. К тому же я ее растил прицессой, – говорил друг. – Просадить большие бабки – раз плюнуть!

      Вечеринка, устроенная Дианой, как нельзя лучше подтверждает опасения моего приятеля.

      Второе: Клим подозревал, что на его девочку начнут давить или, того хуже, тупо запугивать, чтобы отжать бизнес.

      – Я боюсь за жизнь своей дочери… – вздохнул друг. – Ей может грозить опасность, а она у меня такая нежная девочка. Прямо как Лейла… По старой памяти, Хан! Я только тебе могу дочку доверить. Знаю, что ты – человек слова. Выполнишь обещание. Помоги, а?!

      Не хотел соглашаться… Я был уверен, что я уже ни на что не гожусь. Кроме того, чтобы доживать в темном углу остаток своей жизни.

      Но Клим очень убедительно попросил, сказав, что находится при смерти.

      Последняя предсмертная просьба старого друга. Как можно в такой ситуации отказать?!

      Скрепя сердце я согласился.

      – И еще одно, Хан. Я знаю, как ты к моей жене, Лейле, по-настоящему относился. Диана – ее копия. Поэтому держи свои причиндалы от моей дочурки как можно дальше! Или я с того света вернусь и намылю тебе шею! – пригрозил друг напоследок.

      Держи свои причиндалы подальше? Ха. Смешно! Какие причиндалы, дружище! Диана же у тебя… малявочка с красными бантиками на голове!

      Но увидел я ее сегодня и немного прихудел! Миловидная девица. Не малявочка совсем.

      По сути, уже полноценная невеста. Сколько ей? Девятнадцать лет недавно исполнилось.

      Рост такой же небольшой. Однако фигурка уже не детская, но женская!

      Иначе говоря, не малявочка с красными бантиками, но очень даже взрослая, бойкая и, кажется, испорченная девица!

      Вон как на меня смотрит. Как будто пырнуть хочет, проткнуть насквозь, выпустить кишки и…

      Стоп!

      Опять тебя не туда заносит. И пальцы… пальцы-то куда лезут?! На губы дочери старого друга.

      Пухлые такие, весьма красивые губешки, и накрашенные алой помадой.

      Совсем обалдела! Такой помадой только гулящие девицы губы красят.

      Дочь моего старого друга, в прошлом полковника Клима Самарского, этой вульгарной дрянью пользоваться не будет! Вообще не будет косметикой пользоваться. Рано еще. Не доросла!

      Вот исполнится лет тридцать, разрешу купить ей пудреницу!

      Немного разжимаю захват.

      Диана отскакивает от меня, как от огня. Смотрит с удивлением на майку-борцовку, протянутую в ее сторону.

      Недоумевает, зачем я с себя майку стащил?! Так это проще простого.

      – На, вот! Вытрись!

      Глаза округляются еще больше. Диана хлопает длинными, пушистыми ресницами.

      – Вытрись. Немедленно. Сотри помаду! – требую.

      Снова хлоп-хлоп длиннющими ресницами. Диана смотрит на меня, потом на майку, потом на мою голую грудь,