Завтрашний царь. Том 1. Мария Семёнова

день выдался, – начал он осторожно.

      – Студный, – равнодушно отозвался Коверька.

      – Люди бают, ты муж опытный, в людских делах сведущий…

      – Может, и бают.

      Купец собрался с духом:

      – Совета бы мне, человече посовестный. Вдруг подскажешь чего.

      Принесли угощение: горячую кашу, зелень, жареные пирожки. Гость сам почти не ел, всё пододвигал блюда Коверьке. Тот отказывался, наконец щипнул по кусочку:

      – Мне ли брюхо тешить, когда у иных оно к спине липнет… Отдай бедным, добрый Жало, я и порадуюсь. Что у тебя, гость богатый, за беда приключилась?

      Прибежала, отдуваясь, баба Вяжихвостка, подружка Ягармы. Влезла в застиранный запонец и с ходу принялась тараторить:

      – А ворожея-то впрямь знающая оказалась!

      – Да ну! Шептала, поди? Книги тайные раскрывала?

      – Поверишь ли, желанная! Выспросила, что он, блудень, любит, чего боится…

      – А потом?

      – А потом говорит: веди к себе, бабонька, сама в глаза бесстыжие посмотрю!

      Верешко заметил, как насторожила уши непутка. Инно чуть ожила, подалась вперёд.

      – И не убоялась?! Нравен, на руку скор…

      – Скор-то скор… вошла, он бух на колени, словечка даже не вякнул!

      – А она?

      – А она хвать его за руку и страшным голосом молвит: взгневил ты, пустая людина, Матерь нашу безгневную, Правосудную! Вот тебе тяжкое слово из уст её справедливых! Узри то слово над головой у себя, как тучу, громом разящую! Отныне заповедно тебе свою жёнку бить, к чужим с подарочками ходить! Ослушаешься – тут-то гром и падёт! Да не на тебя, порожний мешок, – на твоего сына! По святой воле Матери бесчаден состаришься…

      – Охти, жутко-то! И что сталось?

      Верешко, старательно пропускавший чужую беседу мимо ушей, вдруг пристально вслушался.

      – А то, что вот уже месяц с ловли домой голубем быстрокрылым летит! Ни по девкам непотребным, ни по гостям! Жёнку нарядами приодел, сыночка с рук не спускает! Сам будто выдохнул что дурное, а уж баба цветёт…

      Каждое слово падало золотой капелькой. «Ну скажи, всезнающая Вяжихвостка, дорого ли чудесная ворожея просит за ворожбу? Вдруг да хватит медных чешуек в свёрточке, запрятанном под гнилой половицей?..»

      …И преобразится Малюта. Отрезвеет, вспомнит себя. Расчешет бороду, поведёт сына за шерстью, за красками… на невольничий торг – помощника покупать…

      – Слыхали, желанные? «Пыжа» грозятся снести. Сказывают, видать его, язвищу, из новых теремов, с чистых гульбищ, в окошечки зоркие. Гоже ли будет нашей Ольбице непотребством глазоньки осквернять?

      …А сохранилось ли у отика в душе хоть что вправду святое? Как сын для рыболова-гулёны? Такое, что невозможно сменять на кружку горького пойла?.. Что ему Верешко, если мамины прикрасы все пропил…

      – И вот дал он мне, Радибор, кремнёвое купецкое слово, – долетала от печи жалоба торгового гостя. – Мол, выручи, не забуду! Всё как есть в Шегардае верну, да с надбавкою