Спорим, она будет моей. Агния Арро

из пандусов по рельсе к перилам. Они по щелчку фиксируются и места становится больше.

      Отдышавшись, стучу в дверь, сразу же захожу. Секретарь кивает мне, разрешает пройти к Авдеевой. В одном из кресел уже сидит недовольная Соболева.

      Вынос мозга о недостойном поведении, порочащем репутацию лицея перед важным гостем, растягивается минут на пятнадцать. Большую часть слов я просто пропускаю мимо ушей, все время глядя на экран телефона. Мысленно я уже дома.

      В итоге, Соболеву ставят дежурить на кухню, а я и так занята. Мне завтра новеньких встречать.

      – Все, девочки, идите. И помните, вам уже не по десять лет. Ответственнее надо быть.

      – Ирина Дмитриевна, комиссия приехала, – сообщает секретарь по селектору.

      – Этот день никогда не закончится, – вздыхает Авдеева. – Зато если подпишут, мы доработаем и в следующем году сможем принимать ребят со схожими проблемами.

      – А что за проблемы? – интересуюсь у нее.

      – Все завтра, Вась. Бегите.

      – Во что превращается лицей! – недовольно фыркает Соболева. – Почему нас не спрашивают? Может мне неприятно смотреть на всяких неполноценных, – кривит свои идеальные губки.

      – Это ты дура неполноценная, – толкаю ее плечом на лестнице.

      – Сама ты… дура, – летит мне в спину.

      Сгребаю все свои свободные деньги, вызываю такси. Надо быстрее домой, я сегодня еще заработаю, у меня вечерняя смена. Там мамочка, а в груди пульсирует неприятное предчувствие.

      – Спасибо, – вкладываю в руки таксиста смятые купюры.

      Еще один марафон по лестнице, и я дома. У меня сегодня план по физическим упражнениям перевыполнен. Отдышавшись немного, вставляю ключ в замочную скважину. Дверь открывается сама. Понятно, я все же не успела, бабушка уже тут.

      – Всем привет, я дома! – кричу с порога.

      – А вот и наша Василина, – ба выходит меня встречать.

      – Привет, – спотыкаюсь об чьи-то босоножки. – Ты не одна приехала?

      – С тетей Машей. Она у твоего папы на кладбище давно не была, мы вот заехали туда, а потом сразу к вам. Ты совсем не ухаживаешь за его могилкой, девочка.

      Стыдно. Правда стыдно, я папу хоть и не знала, но это не он виноват, это жизнь так все развернула, что у меня и его нет, и мама стала болеть после того, как мужа потеряла. Я просто не успеваю, а сегодня память ему и надо было бы сходить.

      – Я уже месяц работаю без выходных. Сменщица ушла, новую еще не взяли. Как только научат девочку, у меня снова будет нормальный график и я обязательно к нему съезжу. Здравствуйте, тетя Маша, – захожу на кухню.

      Мамочка сидит на табуретке, молча смотрит в окно. Мне больно видеть ее такой. Подхожу, целую в щеку. Она вздрагивает, поднимает на меня растерянный взгляд.

      – Все хорошо, – глажу ее по спине. – Я рядом.

      У нас в семье старшая скорее я. Так уж вышло и это ничего. За ежедневной беготней не замечается. Даже плакать некогда особо, ночью только если иногда поныть в подушку, себя пожалеть. Слезы нам не помогут, а мамочку