Выход на «бис». Александр Плетнёв

остались прежними, но на лаге ход упал на узел.

      «Под воздействием внешних факторов? Какое-то сопротивление среды?»

      – Я такого не помню, – едва слышно, под нос, пробормотал каперанг, силясь вспомнить – как оно там было, когда они на «Петре». «Тогда в глазах метелики гуляли. Может, похожий эффект в тот раз попросту выпал из внимания, пока экипаж аврально колотило?»

      Экипаж…

      Боковым зрением: справа старший помощник – раскрасневшийся, явно на взводе, из-за спин нервный замполит, тут же особист, округлённые глаза офицера РТБ. И совсем колоритный в эмоциях «штатский» – Док, взъерошивший волосы у себя на голове. Он и выдал то, что у самого вертелось на уме. Ну, или что-то похожее:

      – Это же буфер. Буфер меж… – И не знал, что сказать – «меж чем». Или язык прикусил.

      «И правильно – молчи уж… до поры».

      Однако старпом расслышал и мигом срисовал какой-то скрытый подтекст:

      – Кто-нибудь объяснит, что происходит?..

      «Ну вот, – скакнула неудобная мысль, – только сейчас этого мне не хватало!»

      Несложно было догадаться, что крейсер к чему-то готовят. Двойной б/к просто так не загружают. Опять же – высоколобый муж с ящиками аппаратуры, в придачу с контейнером зловещей маркировки – спецзаряды. Разумеется, вопросы у экипажа, особенно у старпома и замполита, являющихся прямыми заместителями командира корабля, зрели и напрашивались. Все они спотыкались о грифы секретных директив Генштаба, полностью ограничивающих допуск.

      Согласно инструкции руководящего Центра, довести до старшего офицерского состава – «куда их Родина послала», до́лжно было уже по факту успешного перехода.

      «Вот именно что – перехода „успешного“! А судя по виду за пределами корабля – что-то пошло явно не так. И что говорить сейчас людям, когда сам пока ничего не понимаешь?»

      – Радиация в норме, – уже по второму разу известил дежурный офицер.

      «Очень так, буднично, для слова „радиация“, с учётом ещё и странного окружающего пейзажа», – заметил по ходу Скопин.

      Однако сам о последствиях ядерного взрыва не особо-то волнуясь. Сейчас его занимал эфир.

      «Услышим ли на радиоволнах двадцать первый век?!»

      Радист гонял аппаратуру по диапазонам, растерянно сообщая о полном отсутствии каких-либо сигналов, уже греша на выход из строя приёмных контуров. Даже «белого шума» как такового не было. Даже отголосков статики…

      – Вы понимаете, – горячо зашептал на ухо учёный, – это же своеобразный тамбур межвременья! Пока мы здесь, а я полагаю, это ненадолго, необходимо включить мои приборы в активное сканирование для замеров характеристик! Это место требует особого и отдельного изучения.

      «Чёрта с два», – ответить не потрудился. Только отрицательно мотнул головой.

      В рубке от людского присутствия тесновато, гудела вентиляция, гоняя неумолимо остывающий воздух. Но дышалось по-странному спёрто.

      Жестом дав понять вахтенному матросу – тот споро разблокировал задрайки, командир двинул к двери, распахнул, выйдя…

      Вперился,