Степная сага. Повести, рассказы, очерки. Валерий Латынин

прикончат. Лучше уж со своими хлопцами в шахту идти.

      Яков Васильевич с грустной улыбкой подытожил рассказ:

      – Так завершился период моей барачной войны с фашистами и начался шахтерский. Но об этом в другой раз поговорим. Не вышел бы весь пар в свисток!

      – Узнаю бухгалтерскую жилку, – пошутил Валентин. – Будем экономить слова.

      – Нет, сынок. Будем беречь силы. Они через слова тоже уходят. Бог даст, еще докончу рассказ.

Глава 10

      Подарки судьбы, как и подарки природы, случаются не каждый день. Очередное утро за окнами домика Серединых рождалось долго и мучительно. Рассвет с трудом просачивался сквозь плотную мешковину серых туч. И все вокруг летницы поблекло, потеряло вчерашнюю контрастность и яркость, потонуло в мутной пелене сизого тумана.

      – Наволочь нынче, – посетовала Оксана Семёновна, растапливая печь. – Тяга никудышная, никак огонь не разгорится.

      – Должно быть, к дождю? С вечера стало ноги крутить, а под утро так совсем невмоготу, – отозвался Яков Васильевич, старательно растирая немеющие икры ног.

      – Давай помогу, – предложил Валентин, встав со скрипучей старенькой раскладушки.

      – С грехом пополам, но сам управляюсь, – ответил отец.

      Он полусидел на постели, согнув ноги, и шаркал узловатыми худыми пальцами по байковым кальсонам ниже колен.

      – Ты с нашатырным спиртом разотри, сынок, – посоветовала Оксана Семёновна.

      – Хорошо, мам.

      Валентин снял с ног отца вязаные шерстяные носки, сдвинул вверх мягкие колошины кальсон и принялся за дело с ухваткой бывалого массажиста.

      – Ты не дюже усердствуй! – взмолился Яков Васильевич. – Растрясешь до смерти.

      – Не переживай! Лишнее в отхожее ведро вытрясем, остальное заставим работать в нужном режиме.

      – Ты заставишь! – без укора проговорил отец.

      – Заставлю, заставлю. Будешь бегать. Еще как будешь! Давай другую ногу. Печет?

      – Вроде теплей стало. Зараз встану. Расхожусь постепенно.

      – Жаль, день сегодня не для уличных прогулок. Не то что вчера. Сырой, мрачный.

      – Как в шахте, – неожиданно дополнил характеристику дню Яков Васильевич.

      – Вот-вот, – подхватил Валентин, – как раз для воспоминаний о твоей шахтерской эпопее.

      Он скатал в рулон свою постель и положил на материнскую кровать. Убрал раскладушку с прохода, освобождая пространство для прогулки отца.

      Яков Васильевич надел вельветовые штаны, заправил их в карпетки – шерстяные носки домашней вязки. Немного погодя достал из платяного шкафа зеленый военный китель со стоячим воротником и накладными карманами на груди – популярный наряд станичников старшего поколения. Надел его, застегнув на все пуговицы и крючки. Вместо валенок обулся в просторные кожаные чирики – самодельные домашние туфли-галоши. И в этом традиционном для станичника одеянии еще больше отдалился от образа недужного старца. Как показалось сыну, отец даже меньше сутулился, чем прежде.

      – Мам,