Саладин. Победитель крестоносцев. Александр Владимирский

отыскивая ревностно короля, сошлись с разных сторон вместе.

      Государь король остался победителем на том месте, где он сам сражался; другие же в различных пунктах, где они пытали свое военное счастье, имели одни удачу, другие неудачу; и никто с обеих сторон не одержал решительной победы. Король с немногими из своих отступил на одну возвышенность и, водрузив свое знамя, чтобы тем собрать рассеявшихся, ожидал их прибытия. Когда они соединились, то увидели, что неприятель, побивший и взявший в плен ту часть нашего войска, которая защищала обоз, стоял в беспорядке на двух холмах, и нашим не было другой дороги к отступлению, как между этих холмов. Построившись, они и пошли тихим шагом посреди неприятелей, стоявших справа и слева, и враги, видя такую решимость, не осмелились ничего предпринять. Так проходили они сомкнутыми рядами: храбрейшие и лучше вооруженные окружали со всех сторон остальных; наконец они прибыли к реке и благополучно перешли вброд. Всю эту ночь наши отступали по той же дороге, по которой пришли. Явившись в Ламонию, они нашли там Гергарда из Пути и Магаду, сына султана, которые занимали с 50 всадниками и сотней туркополов противоположный берег, чтобы встретить неприятеля, если он захочет переправиться через реку. Встреча с ними была особенно приятна государю королю, ибо он опасался, что неприятель найдя их разделенными, может напасть на них на том или другом берегу. Он заботился также и о пехоте, которая оставалась позади, и боялся, чтобы неприятель не напал на нее врасплох. Таким образом, он прождал прибытия армии у вышеупомянутого города три дня, а ею начальствовал мудрый и благородный Иосцелин Самосатский. Наконец, в четвертый день наши мало-помалу собрались, и пехота соединилась с остальными; тогда, продолжая свой путь, они прибыли в Каир (Cahere), где и разбили свой лагерь у моста, перед Вавилоном. Сделав там смотр, они увидели, что им недостает ста человек; у неприятеля же, говорят, пало до 1500 человек.

      Между тем и Сиракон, собрав также своих, прошел тайно от наших через степи в Александрию, которую ему сдали жители. Едва дошли о том первые слухи до короля, он созвал своих князей, равно султана, его сыновей и благородных египтян для поспешного совещания, как должно действовать. После долгих споров, как то водится в подобных случаях, наконец, определили, так как Александрия снабжается съестными припасами только на кораблях из верхних стран Египта и сама не производит хлеба, то поставить на реке сторожевой флот, чтобы не было в Александрию никакого подвоза. Вслед за тем король потянулся со всей армией в ту сторону и раскинул лагерь между Торговой и Деменегутом, местечком, отстоявшим от Александрии на 8 миль. Оттуда он разослал лазутчиков по окрестным и даже по отдаленным странам высматривать и разведывать в пустыне, чтобы никто не проник в город для помощи осажденным или не вышел из города для призвания войск. В то же время флот преграждал всякому дорогу или, по крайней мере, не пропускал никого без тщательного осмотра. По прошествии месяца,