Пасхальные рассказы. Группа авторов

не хватает, а бревна как раз тут лежат. Пойдем к Чумаку, да только миром.

      Сомнительно покачали головами земляки: не даст Чумак, не такой человек. Он и то до сих пор ни одной камышинки на постройку не пожертвовал.

      – А не даст – ему же и хуже будет! – И, прихватив мужиков, о. Христофор отправился через овраг к мельнице.

      А Антон Чумак как раз в это время вместе с своим работником передвигали мельницу на оси, потому что повернулся ветер, и надо было крылья поставить как раз против ветра. При виде батюшки Антон прервал свою работу и почтительно снял шапку.

      – Христос воскресе, – сказал о. Христофор.

      Чумак ответил как полагается.

      – Помогай Бог! – прибавил о. Христофор.

      Чумак и на это сказал, как надо: спасибо, мол.

      – А мы о твоей душе подумали, Антон. Вот ты до сих пор все никак придумать не можешь, что бы такое пожертвовать на нашу мирскую постройку, а мы нашли.

      – Что же, отец Христофор… – мрачно насупив брови, откликнулся Антон, уже, очевидно, почуяв грозящую ему беду. – Постройка, она и без меня выросла, а я, может, когда-нибудь в другой раз… Да и нечем… У меня мука… Кроме муки, ничего и нет…

      – Как же нет? Нам нужно потолки настилать, а у тебя как раз целая куча бревен лежит… И не много надо – десятка два бревен…

      – Бревна самому нужны, отец Христофор. На то я покупал, что нужны, – упирался Антон.

      – Так не дашь?

      – Да уж как-нибудь обойдитесь, отец Христофор. А бревна мне самому нужны.

      – Ну, ладно. Вот никогда не думал строить мельницу, а теперь построю. На зло тебе построю и отобью у тебя полдеревни. А не то еще лучше: соберемся да миром построим. И будет мирская мельница. Ведь выстроили хату.

      Антон сделал вид, что понял это как шутку, но в душе он всегда именно этого больше всего на свете боялся – чтобы кто-нибудь не вздумал построить мельницу. Он ничего не сказал, но, когда о. Христофор с мужиками ушли, работник его привел к мельнице лошадь с телегой, снял с телеги ящик, нагрузил вместе с Антоном бревнами и привез их на постройку.

      Прошло недели две. Хата Миронова высохла, ее побелили, и стояла она на краю села такая стройная и нарядная. О. Христофор назначил день для освящения ее и известил о том хуторян. И хуторяне явились со своими дарами, о которых дали обет в церкви, и разом наполнился двор всяким добром хозяйственным. Было торжественное освящение, после которого Мирон с семейством поселился в хате и начал в ней новую жизнь.

      И хорошо пошли дела Мирона. Собранные в церкви триста рублей сильно помогли ему для начала. Стал он наряду с лучшими хозяевами прихода. Он посещал церковь, как все. Но никогда не видели его так пламенно молящимся, как в пасхальную ночь во время утрени.

      С. Кипренский

      Братский поцелуй

I

      Судьба забросила меня в Лондон, где я по делам фирмы, у которой служил в Москве, должен был вместо предложенной недели просидеть целых три месяца. Мне было тогда двадцать пять лет, фирма моя была богатая, а я считался в ней полезным