Элеонора Аквитанская. Королева с львиным сердцем. Евгений Старшов

подобрел – хоть святым объяви,

          Скаредный – щедр, и мерзавцы не гадки,

          Скромен гордец, робкий – смел без оглядки.

      Философия самосовершенствования любящего красной нитью проходит через все творчество трубадуров.

      Русский исследователь В.Ф. Шишмарев подчеркивал, что возникший в Южной Франции куртуазный культ Дамы был реакцией на многочисленные браки по расчету или необходимости – в нем «впервые был поставлен вопрос о самоценности чувства и найдена поэтическая формула любви».

      При этом сами воздыхатели вовсе не являли собой Рыцарей Печального Образа, как Дон Кихот со своей Дульсинеей: наличие обожаемой и не всегда досягаемой Дамы вовсе не исключало постельных шалостей с женщинами попроще или даже семейных союзов: как говорится, платоническое служение Даме – одно, радости плоти и продолжение рода – совсем другое. Ж. Флори указывает: «Куртуазный рыцарь будет ухаживать за дамой, доказывая тем самым, что он способен завоевать ее без насилия, искусно, кротко и галантно, – но при этом он бесстыдно возьмет свое (и если нужно, силой) у простолюдинки, крестьянки или горожанки. Пасторали XII–XIII вв., повествуя о случайных встречах рыцарей и пастушек, бегло сообщают, что в доброй половине случаев сексуальные домогательства рыцаря ждал успех, – но успех этот достигался силой. Заметим, что поэты ничуть не осуждают такой образ действий – настолько для них очевидно, что женщина низкого происхождения должна быть взята штурмом; более того, она должна почитать за счастье то, что была обесчещена или даже лишена девственности». Дауде де Прадас, трубадур из похотливых каноников, признавался:

      Рыцарь и дама. Средневековая книжная миниатюра

                Пред Донной я склонил колени —

                Она всех в мире совершенней, —

                Пред знатною девицей таю

                И девкой не пренебрегаю!..

                На пользу мне же, долг зовет,

                Чтоб Донне честь я воздавал.

                А коль немного заскучал —

                К девице знаю тайный ход.

                Хочу ли больших наслаждений —

                Их без запретов, без стеснений

                С веселой девкой получаю,

                Когда часочек улучаю,

                Чтоб с нею дань воздать порой

                Любовной радости простой.

      Из всего вышеизложенного явно, что целомудрие при аквитанском дворе было не в чести, причем, естественно, инициатива исходила со стороны обоих полов. Сам герцог, которого недаром именовали врагом целомудрия, пел:

          Я хочу вам, стражи, дать совет простой

          (И словам моим не внемлет лишь глухой):

          Не старайтесь понапрасну, не поможет вам разбой.

          Я не видел в мире дамы молодой,

          Что могли б сдержать засовы со скобой.

          Если путь прямой заказан, путь найдет она кривой.

      Вот