.

вопрос. – Не бледный, слабый, недолговечный земной огонь, а тот первообраз, от которого его зажгли когда-то?

      На очищенном от коры стволе одного из деревьев был вырезан человеческий лик.

      – Я не раз видел молнии…

      – Ты знаешь, о чем я говорю, – в голосе служителя духов появилась нотка раздражения. – Видел ли ты священный огонь – таким, каков он до того, как Вышние посылают его в наш мир?

      – Думаю, что видел то, о чем вы сказали, во сне, – произнес Волк нерешительно. – Легкое, тонкое пламя, не знающее скверны, не нуждающееся в пище. Оно посещало меня ночью, несколько раз, как прикосновение чего-то родного и давно утерянного. И я просыпался, чувствуя, что получил благословение на великие дела… только не знал, на какие именно.

      Он смотрел на шамана с испугом. Откуда этот человек знает о его снах, о которых он ни с кем никогда не говорил?

      Шаман удовлетворенно кивнул.

      – Одних только снов мало. Я могу научить тебя видеть этот огонь наяву.

* * *

      Старый знакомец Буткова, Конда – а приехавший вместе с Устином остяк был именно он – не торопясь спешился с лошади. Двигаясь так же без суеты, с достоинством, он сначала приветствовал Буткова легким поклоном, затем кивнул его спутникам и присел возле их костра.

      – Здравствуй, почтенный Конда, – промолвил Бутков. – Ты ждал меня, и вот я здесь.

      – Вы прибыли вовремя, – отозвался остяк. – Великий праздник как раз на носу.

      Он говорил по-русски, хотя и с заметным, чудным выговором и коверкая некоторые слова.

      – А значит, разживемся золотишком, так? – ухмыльнулся Бутков.

      Конда благожелательно улыбнулся.

      – Его так много, что трудно будет унести.

      – Ну, это не беда. Вишь, нас тут пятеро мужей!

      Бутков дал знак Волку, чтобы тот поднес Конде угощение – немного мяса, сухарей. Остяк принял их небогатую трапезу со словом благодарности, съел и запил водой.

      Безбородое лицо Конды украшали жиденькие, вислые седые усики. Покончив с едой, он по привычке погладил сперва один ус, потом другой.

      – Не в охоту тебя торопить, славный гость, но и о деле говорить пора, – сказал наконец Бутков. – Видишь, ночь уже близка.

      Конда спокойно ответил:

      – Ночевать сегодня будете под крышей моего дома.

      – Гм! Не лучше ли нам схорониться пока в лесу, а там и взять золотого истукана, когда нас никто не ждет?

      Конда покачал головой.

      – Я представлю вас как посланников русского воеводы. После нашего князя Тоуна я, почитай, второй человек в городе – в моем слове не усомнятся. Если решат, что воеводовы посланцы умыкнули божка, то вдогон не пойдут, побоятся. А ежели будете прятаться, то, ясное дело, не служивые вы люди, а лихой сброд. Тут уж ваша жизнь под угрозой. Утаиться в лесу не надейтеся! Здешние жители – бывалые следопыты, охотники. Их отряды все время обходят окрест. Вот вы сидите беспечно, греетесь у костра – быть может, кто-то уже вас заметил.

      Бутков невольно вздрогнул – слова Конды