Третий сын. Последний довод королей. Николай Ярыгин

выехала со двора таверны и не спеша направилась по дороге. День был пасмурный, дул довольно холодный ветер, и Крад, натянув поглубже шапку и плотнее запахнув накидку, бодро потопал рядом с кибиткой. Через некоторое время к нему, соскочив с повозки, присоединилась и Софин. Они шли, придерживаясь за борта, о чем-то переговариваясь и посмеиваясь.

      Дорога шла вдоль леса и была довольно хорошо накатана: видать, местный люд часто добирался по ней до королевского тракта. Да это и понятно, на тракте стояли города, и туда часто ездили на ярмарки и рынки: везли свою продукцию и закупали необходимые товары.

      Софин заметила, как в кустах, тянущихся вдоль опушки, мелькнула тень большого животного, но видя, что Крад остался спокоен, тоже не придала этому значения. «Наверное, показалось», – подумала она.

      Они отъехали от села не более чем на два километра, когда дорогу им перегородили люди. Даже издалека было видно, что стоят они не с добрыми намерениями: у некоторых в руках были дубины, а у большинства на поясе висели мечи. Когда подъехали ближе, Ингар стал узнавать среди стоявших вчерашних посетителей таверны, но были среди них и новые лица.

      Ингар остановил лошадей метрах в десяти от поджидающей их толпы.

      – Чего это вы такой представительной компанией тут ожидаете?

      Говоря это, Крад не вышел вперед, а просто встал так, чтобы его видели, а он мог быстро дотянуться до меча. Крад поправил кинжал на поясе и немного расслабил наборный щегольской ремешок, стягивающий теплую накидку.

      – Ты можешь ехать дальше, – сказал Ингару тот, кто вчера приставал к Софин, – а девка и этот молодчик пусть останутся. У меня с ними есть нерешенные дела. Давай проваливай и не тяни время.

      – Я советую вам одуматься и просто пропустить нас, это избавит вас от многих проблем, – спокойно проговорил Крад.

      Он сунул руку за пазуху и, достав перстень барона, надел его на правую руку, после чего сбросил с головы шапку, и вырвавшиеся из-под нее волосы рассыпались по плечам.

      Волосы до плеч и даже ниже могли носить только дворяне, простые же люди – селяне, мещане – должны были иметь короткую стрижку. Делалось это так: на голову надевали глубокую посудину и подрезали волосы, которые выходили за ее край. Делалось это любым режущим предметом, чаще всего ножом. Выходило очень неровно, но так как все носили головные уборы, скрывавшие огрехи стрижки, то никто не обращал на это особого внимания. Дворяне же могли заплетать волосы в косичку, носить хвост или же не сдерживать волосы ничем, так, чтобы они рассыпались по плечам и спине.

      Однако это касалось только мужчин, к женщинам это не относилось. Простолюдинки не имели права делать высокие прически. В это время вообще было много сословных ограничений. И незыблемым было правило: любое оскорбление простолюдином дворянина каралось каторгой, а оскорбление действием – смертью.

      Люди, стоявшие рядом с Симоном Карзом, как представил его вчера охранник, растерялись, что было видно по их нерешительности.

      – Ну, что вы встали?! – проорал тот. – Вперед! Мы их