Я знаю, что жизнь лишь начало…. Вадим Рекун

,

      Не с тобой уж по свету ходить,

      Распростерлась лишь гладь неприглядная —

      Не берлоги, так гнезда нам вить.

      «Опять весна, опять дожди…»

      Опять весна, опять дожди

      Землю полощут, умывают.

      Видали все б эти вожди,

      Что в этих грядках впрок сажают!

      Собака куцая бежит,

      Но вот бороздами лишь ходит,

      Ничто на сердце не лежит —

      Весна лишь с громом песнь заводит.

      То неподъемный капитал,

      Клондайк под небом-таки прямо,

      Где лук дорогу пробивал,

      Черна земля тут, как Обама.

      Но не досуг сие, мой друг,

      А благодатные припасы:

      Когда все цены вверх ползут —

      Растим съедобные прикрасы.

      Земля поди не подведет,

      Испокон веку нас кормила,

      Ворона с ветки что-то ждет,

      Зевая, словно ночь кутила.

      «Хотелось мне хоть в чем-то, хоть немного…»

      Хотелось мне хоть в чем-то, хоть немного

      На время обрести сплошную твердь,

      Но предо мной – нехожена дорога,

      Нога где утопает, словно жердь.

      Так многое иссякло и не сбылось,

      Как все ступени снегом замело,

      Ушло за поворот и где-то скрылось —

      Так вышло, что я жил себе назло.

      И полюбилось жить мне праздной жизнью,

      Вершин больших не стал я ожидать,

      Бежал годами беззаботной рысью,

      А нужно, видно, было поспешать.

      Кругами шел не теми я, споткнувшись,

      Хотелось бриллианты все собрать,

      Теперь, в тупик уж ведомо уткнувшись,

      Не разумею, дальше что и ждать.

      А те круги, что издали манили,

      Со временем свернулись все в петлю,

      Что для меня в острогах бесы свили,

      Кругами ада жил я, но терплю.

      Претерпевая прочие лишенья,

      Я понял, какова цена даров,

      Я восхвалял лишь в жизни прегрешенья,

      Не избежал и груза жерновов.

      Простая жизнь за горло ухватила

      И понесла по каверзным местам,

      Молилась мать и в ночь глаз не сводила,

      А я прибился явно не к орлам.

      Я променял наглаженные брюки

      На три полоски белых «Адидас»,

      И пристрастились к пьянке мои руки,

      Я как-то ярко вспыхнул и погас.

      Но нужно было все мне да и сразу,

      Не возжелал стремиться я и ждать,

      В себя вливал какую-то заразу.

      Ну для чего я жил – мне не понять.

      Теперь уже мне многое закрыто,

      Все те, с кем греховодил, не у дел,

      Но не сказать, что прошлое зарыто,

      Все ж отыскал искомый там предел.

      «Уж ветер затих в паутине…»

      Уж ветер затих в паутине,

      И плавится свежий асфальт,

      Найтись бы остуженной льдине,

      Чтоб выжатым телом припасть.

      С утра к нам направилось солнце,

      Срывая всю влагу в пути,

      И бедная муха в оконце,

      Все бьется, пытаясь уйти.

      Тут воздух, гнетущий смолою,

      С жары искажаясь, плывет,

      Такою нещадной порою

      Лишь дьявол под лютни поет.

      Взывает природа устало

      К дождю от жестоких небес.

      Как свежо в лесу сразу б стало,

      О, как обновился бы лес!

      Но мы, как и прежде, бессильны

      Влиять на небесный ток рун,

      Но летние дни так прицельны —

      Пронзают жарой, как гарпун.

      На выжженной солнцем поляне,

      На мутной цветущей воде

      Купаются лилии в ванне,

      Как розы цветут на гряде.

      «Я знаю, что жизнь лишь начало…»

      Я знаю, что жизнь лишь начало,

      Всего лишь какой-то этап,

      Надежды, конечно же, мало,

      Что с неба к нам спустится трап.

      Мерещатся райские кущи,

      Как вижу над храмом восход,

      Но выси, как прежде, гнетущи,

      И