«Чистое поле». Миссия невыполнима. Николай Лузан

ничего оставалось. Вот судьба.

      – М-да, чуть бы скорость прибавил, глядишь, живой бы остался, – согласился Марченко.

      – С этими шакалами не знаешь, откуда и что прилетит. Мочить их всех надо! – в сердцах воскликнул Петров.

      Марченко тяжело вздохнул. Перед его глазами возник развороченный взрывом фугаса борт бэтээра, залитое кровью сиденье механика-водителя. Марченко с ожесточением сказал: – Война, Олег, не спрашивает, когда и у кого забрать жизнь.

      – Будь она проклята! Я еще могу понять, когда арабы с евреями метелятся – там земли не хватает. А здесь-то че им не жилось? Все есть! Не то что у нас на Урале: кроме картошки и маркошки, ничего не растет. Они тут, как в раю, жили!

      – Да, места здесь райские. Я, когда в училище учился, на летних каникулах сюда в походы ходил.

      – И не боялись?

      – А чего бояться? Народ тут гостеприимный.

      – Я заметил. То фугас подложит, то из-за угла пальнет, – с сарказмом произнес Петров.

      – И роженица тоже?

      – Бабы, они, конечно, не виноваты, зато мужики через одного зверем смотрят.

      – Разве? А как быть с ребятами-армянами из Цабала?! Если бы не они, то, может быть, мы с тобой сегодня не говорили, – напомнил Марченко о бое миротворцев с диверсантами, произошедшем месяц назад у высокогорного села Цабал, исход которого решили пришедшие на помощь местные ополченцы.

      – С ними понятно! Достали их шайтаны! Я вот одного не пойму – отчего вся эта буча пошла? Не инопланетяне же ее замутили? – не находил ответа Петров.

      – То, что замутили, это точно, – согласился Марченко.

      – А все отсюда пошло!

      – Ну, не совсем так.

      – А как? В той же нашей Верхней Салде армяне и азербайджанцы днем рядом на рынке стоят, потом вечером у грузина Бисо отрываются, а тут друг дружке глотки режут. Почему?

      – Почему? – повторил Марченко и задумался.

      – Так почему? – наседал Петров.

      – Вопрос, Олег, непростой, так сразу и не ответишь. Вот взять меня: родился и вырос на Кубани…

      – О, клевое место! – воскликнул Петров. – Не хуже Абхазии. Один раз был в этом самом, как его, ну, Горячем Ключе. Богато народ живет. В каждом дворе не по одной машине, а дома, как дворцы.

      – Олег, я не о том, что во дворе стоит и в кошельке звенит.

      – А о чем?

      – Об отношениях между людьми. В друзьях у меня были Вовик-грек, Вовик-армянин, Вовик-русский. Называли мы так друг друга не из-за национальности, тогда такое в голову не приходило, а чтоб не запутаться.

      – Товарищ капитан, вы меня, конечно, извините, но если вчера у вас было так хорошо, то почему сегодня казаки кавказцев по станицам гоняют?

      Марченко болезненно поморщился и с ожесточением ответил:

      – Потому, что дураки! Не понимают – проблема не в национальности!

      – Тогда в чем?

      – По большому счету простому люду, будь то русский, армянин или грузин, делить нечего.

      – Это понятно!