Воля смертных. Александр Прозоров

с ружьем.

      – Отработанно действуют, – тихо отметил Варнак. – Видать, не в первый раз. И уже получали сковородой по затылку. Галина Константиновна, не знаете, тут на участках грабежи не случались? Не воровство, пока хозяев нет, – а такие вот грабежи, настоящие?

      – Господи, я чуть не умерла, – охнула беременная с сальными волосами и села на пол.

      Ира, вытянув ворот водолазки почти до самого носа, расплакалась. Нирдыш перебежал к ней, обнял, Юля кинулась к старшей.

      – Милицию нужно вызывать, – спохватился мальчик-переросток, – о грабеже сообщить!

      – Не нужно, – осадил его Варнак. – Я повесил на них проклятие. Оно все сделает само.

      – Какое проклятие, Рома?! Это же бандиты! Самые настоящие бандиты! Они нас чуть не убили!

      – Они забрали мои деньги, – отрицательно покачал головой Еремей. – Мне и решать. Проклятию я доверяю больше, чем полицейским.

      – Оставь, Вертер, он прав, – неожиданно вступилась Галина Константиновна, промакивая кровь платком. – Мы не должны пускать в свои души зла и мстительности. Мы должны сохранять в себе доброту и только ее. Простим их, дети мои. Давайте сядем в круг, возьмемся за руки, вспомним этих несчастных, рожденных горем и темнотой, и простим их. Будем выше этого, будем выше зла и мести. Просветленный обязан нести в своем сердце любовь ко всем и каждому. Легко любить того, кто отвечает тем же. А вы попробуйте возлюбить сердцем тех, кто ненавидит. Сядем в круг, дети. И докажем себе, что мы сильнее любых испытаний. Что гармония сохраняется в наших душах несмотря ни на что.

      Сектанты стали послушно рассаживаться возле лазерного проигрывателя с треснувшим экраном. Увы, поднять им настроение Варнак не мог. Ведь тогда ему пришлось бы признать, что своей волчьей частью он уже взял след и, сберегая дыхание, медленно трусит вслед за облаком перегара, перебиваемым только запахами никогда не мытого тела. Грабители ашрама больше походили на обычных бомжей, нежели на уголовников. Ибо последние, прежде чем идти на грабеж, узнают хотя бы примерно, какую им удастся взять добычу. Эти же идиоты решили ограбить законченную голытьбу.

      Но след они путали старательно. И не топали по улицам, а ломились через участки, перелезая заборы, пробираясь малинниками, таясь от далеких прохожих под кронами садов. Проходя мимо свалки, они скинули колготки, запихав их в плесневелую коробку из-под роз, отвернули по тропе, огибающей крайний участок, и вернулись в садоводство на следующей линии, после чего следы стали гуще и внезапно раздвоились. Один, послабее, потянулся вдоль линии, более густой ушел к крытому замшелым шифером дому, ощутимо просевшему в землю и обросшему вокруг густым бурьяном.

      «Вот и попались, – подумал Варнак, волчьими лапами обегая дом. – Кому нужны маски, если от вас вонь, как от ассенизаторской повозки?».

      – Как они обосрались-то, ты видел? – весело обсуждали хозяева дома. – Аж присели все. Я думал, сейчас струйки потекут!

      – А этот, который лупоглазый, – ты слышал? «Проклятье, проклятье»! Думал, испугаемся. Бабушкины сказки