Вдоль фронта. Джон Рид

я поеду обратно, – воскликнул он, скаля зубы. – Я приехал, чтобы участвовать в Балканской войне, теперь мне осталось прослужить только три месяца – и тогда я свободен. Я вернусь назад в прекрасную страну, в мою Америку.

      – Не хотите ли выпить? – продолжили мы.

      Он покачал головой.

      – Нет, я вас угощаю. Это ресторан моего отца. Американцы всегда принимали меня радушно, когда я бывал в Америке, я люблю встречаться с американцами. Меня зовут Константин Шаркирис.

      Подошли двое других солдат и подсели к нам. Они вступили в горячую беседу с Константином и под конец излили на нас целый поток пылких слов.

      – Эти парни не говорят по-английски, – сказал Константин, – вот у этого шесть братьев в Америке, а у этого сестра и отец. Оба они говорят, что Америка – великая, могущественная страна. Мы поедем в Америку после войны.

      – Вы хотите, чтобы Греция вступила в войну? – спросили мы.

      – Нет, – он покачал головой. – Македония не хочет войны. Мы хотим мира в Греции.

      – А что вы думаете о Венизелосе?

      Он засмеялся.

      – Венизелос хочет войны. Если бы я стоял за Венизелоса, меня бы уж теперь убили. Мы любим Венизелоса: он освободил нас. Но мы не хотим войны. Король? О, мы не считаемся с ним, он – ничто.

      – Мы в Новой Греции очень несведущи в политике. Мы еще никогда не участвовали в выборах, так что же мы можем знать о политике? О! я люблю Америку! – воскликнул он восторженно. – В Америке я, как с братьями, со всеми моими друзьями, здесь не жизнь для человека, здесь не наработаешь денег. – Он помолчал. – Мы – македонцы, – заключил он, – мы – дети Александра Великого.

      Когда мы ночью возвращались домой по темным улицам, два каких-то греческих солдата прошли мимо нас. Когда они отошли немного, один из них круто обернулся.

      – Держу пари, эти два чудака – американцы, – сказал он.

      – Хелло, Билль! – окрикнули мы.

      – Хелло! – Они вернулись назад. – Я знаю, вы американцы. Я жил семь лет в Штатах. Два года мне надо прослужить в армии, потом я поеду обратно.

      – А скажите, вы хотите, чтобы Греция вступила в войну? – спросили мы.

      – Разумеется, мы хотим, чтобы Греция выступила! Мы завоюем Константинополь. Нашего короля зовут Константин, и Константинополь был прежде греческим! Помните? Мы войдем опять в Константинополь вместе с Константином. Завоевать! Конечно, мы любим сражаться – завоевать Сербию, Болгарию, Румынию, Италию – все!

      – Вы откуда родом?

      – Мы из Спарты!

      Так как мы изо дня в день слонялись по всему городу, то десятка два людей окликали нас на ломаном американском языке – солдаты, лавочники и даже мальчишки-газетчики. Внизу около гостиницы находилась обитая плисом чистильня сапог, которой верховодил грек с огромными усами.

      – Хелло, молодцы! – сказал он. – Рад вас видеть. У нас отделение фирмы Георга на Сорок Втором авеню в Нью-Йорке. Георг – это мой брат.

      И он не позволил нам заплатить