Секреты. Даниэла Стил

А в чем дело?

      Лу сделал паузу, подбирая слова. Он знал, что ей будет больно. Очень. Но он должен был ей сообщить это первым.

      – Дела наши не из лучших...

      Он решил выложить все сразу, хотя и очень не хотел причинять Джейн боль.

      – Они собираются после перерыва отказаться от тебя.

      – Что?!

      Это шутка. Наверняка шутка... Джейн побледнела, ее большие голубые глаза наполнились слезами.

      – Ты серьезно?

      – К сожалению, да. Новый режиссер хочет придать сериалу новый облик. Четверо из вас по новому сценарию в первый же день погибнут в автокатастрофе. Тебе, конечно, выплатят очень хорошее выходное пособие, я за этим проследил, но вообще это...

      Ему не надо было больше ничего говорить, по щекам Джейн и так текли слезы. Новость была самой худшей из тех, что ей когда-либо приходилось слышать. Сериал составлял суть ее жизни – сериал, Джек и дети. Она участвовала в нем на протяжении почти одиннадцати лет...

      – На него ушло десять лет моей жизни, а теперь...

      В общем-то, так происходило часто, особенно в «мыльных операх». Но для Джейн это была катастрофа. Группа была для нее как семья.

      – А ты не можешь его переубедить?

      – Я пытался. Изо всех сил.

      Лу не сказал ей, что режиссер решил взять более молодую актрису и троих своих «голубых» друзей. Джейн не имело смысла об этом говорить. Главное, что от нее отказывались.

      – В первый после перерыва день ты выйдешь, и на этом конец.

      – Боже мой!..

      Джейн, сидя за кухонным столом, в открытую плакала. Вошла старшая дочь, удивленно посмотрела на нее и спросила:

      – Мам, что-то случилось?

      Она молча покачала головой и бодро улыбнулась сквозь слезы. Александра пожала плечами, взяла из холодильника банку «Up» и снова ушла во двор, даже не оглянувшись на мать. Та, плача, продолжала разговор с Лу.

      – Я просто не могу в это поверить.

      – Я тоже. Лично я считаю, что он круглый дурак, но поделать мы ничего не можем. Это их право, и, думаю, тебе следует радоваться, что ты участвовала в сериале целых десять лет.

      Да, но что теперь? Джейн знала, что никогда больше не найдет ничего подобного. Никакая другая «мыльная опера» не даст ей возможность сохранить анонимность, а Джеку открыться она не могла.

      – У меня такое чувство, будто кто-то умер, – горько рассмеялась она. – Наверное, это я.

      – Наплевать на них, мы найдем тебе что-нибудь другое.

      Джейн стала всхлипывать. Лу внутренне весь сжался от сострадания.

      – Я не могу делать ничего другого... ты же знаешь... эта роль была идеальной для меня...

      – Значит, мы найдем другую «мыльную оперу», где бы требовалась секс-бомба в черном парике...

      Теперь у Джейн их было двенадцать, разного фасона и длины – столько собралось за последние десять лет. Но она была неутешна. Слезы лились рекой. Пришлось вытирать их, а заодно и нос бумажным полотенцем.

      – Я не знаю, что тебе еще сказать, дитя мое. Я ужасно сожалею. Правда.

      Он