Настоящий американец – 3. Николай Живцов

не гудела, а совсем рядом на прикроватной тумбе благоухала кружка свежесваренного кофе.

      – Проснулся, любимый, – от этой ехидной интонации кофе зашло не в то горло, и я закашлялся.

      Меня заботливо постучали по спине и даже вытерли какой-то тряпкой губы.

      – Пить надо меньше, – поучительно заметила красотка, что сидела на краю моей кровати. Ее взгляд, устремленный на меня, выражал садистское наслаждение. Или это мне с похмелья привиделось?

      – Я тоже рад тебя видеть, – откашлявшись, поприветствовал я сегодняшнюю незваную гостью и вчерашнюю мучительницу в одном лице.

      – Приводи себя в порядок и спускайся. Позавтракаем вместе, – сверкнув сапфировыми глазами, велела она и, поднявшись с моего ложа, восхитительно покачивая бедрами, вышла из номера.

      Разумеется, я не смог проигнорировать такое приглашение. Подскочил как ужаленный и скрылся в ванной, а уже минут через пятнадцать свежевымытым и надушенным Chanel Pour Monsieur входил в небольшой ресторан при отеле.

      Вайлетт сидела за столиком у окна, сквозь которое в обеденный зал пробивались лучи утреннего солнца.

      Я занял место напротив и сделал заказ официанту. Шведский стол с его самообслуживанием еще не получил в Европе широкое распространение.

      Мы молчали, каждый думая о своем. Она изящно орудовала вилкой, поедая овощи и омлет, время от времени скользя по мне взглядом, то задумчивым, то изучающим, а я просто наслаждался тишиной и обществом желанной женщины. Нам было хорошо вдвоем в это утро.

      Принесли мой непритязательный завтрак из овсянки с тостами и еще одним кофе. Она дождалась, когда на моей тарелке останется ровно половина и только тогда заговорила.

      – Я рада, что ты победил, и вдвойне рада, что ты победил на машине Аньелли.

      – От Фиата на моем болиде остались только кузов и рама, – парировал я.

      – Чья рама того и машина, – ослепительно улыбнулась Вайлетт.

      – Только в контексте принадлежности транспортного средства к какой-нибудь серии, – захотелось повредничать, а то сидит тут передо мной такая вся из себя красивая и дразнит. – Ты же прекрасно знаешь, что до Ле-Мана, в отличие от «Формулы 1» допускаются только серийные машины. Поэтому я и взял за основу Фиат. Только по этой причине.

      – Но ты все же взял Фиат, – она интонацией выделила последнее слово.

      – Ну да, – пожал я плечами, – других свободных тачек у меня не было.

      – То есть ты пытаешься меня убедить в том, что взял что под руку подвернулось? – наставила она на меня вилку.

      Я молча развел руками и на всякий случай отодвинулся.

      – От Фиата только упаковка, начинка вся эксклюзивная. Мы поставили более мощный двигатель, изменили систему охлаждения, поменяли радиатор и решетку радиатора, убрали отопительную систему, заменили коробку передач, тормоза, навесили аэродинамические детали, изменили развесовку кузова, установили систему безопасности, поменяли приборную панель – спидометр и тахометр, полностью изменили салон: выкинули задний диван и переднее