Квест «Инферно». Дмитрий Захаров

лица заявил толстяк. Он сменил розовый халат на спортивный костюм и охотно рассказывал всем желающим о ночной трагедии. Его розовая лысина, увенчанная ореолом седеющих волос, побагровела, глаза излучали неподдельный интерес к происходящим в поселке событиям. – Нам обещали завершить полную газификацию коттеджей еще в июне! – Он значительно поднял указательный палец с коротко остриженным розовым ногтем, голубые глаза светились жадным любопытством, которое подчас пробуждают в человеческих душах чужие страдания. – А сейчас, извините, август месяц на дворе! – продолжал толстяк. – Этот Смоликов постоянно привозил к себе всяких девиц. Сколь веревочка ни вейся…

      – Какая, на хрен, веревочка?! – раздраженно сказал коренастый мужчина. Он прислонился спиной к дверце своего «ниссана» и исподлобья смотрел на сотрудников полиции, высматривающих что-то среди дымящихся угольев. – Нормальный парень! Помогал мне пару раз по хозяйству. Спортсмен…

      – Ну-ну! – брезгливо поджал губы толстяк. – Смоликов на собственных ногах шел к машине скорой помощи, а девицу унесли на носилках, между прочим!

      Молчаливо стоящая рядом с ним жена потянула его за руку:

      – Пойдем домой…

      Вороний гвалт действовал на нервы, кислый запах обугленного дерева, смешанного с пенной смесью, витал над поселком, обволакивая все вокруг какой-то зловещей аурой. Капитан Морозов с безмолвной ненавистью посмотрел на стаю пернатых. Он страдал похмельем средней силы тяжести, согласно его собственной классификации. Пережить можно, работать затруднительно. Накануне приехал тесть из Ростова и, помимо огромных, сладких как мед и мясистых помидоров, привез пяток бутылок самогона собственного изготовления. Авторская работа! – как любил повторять пожилой мужчина. Костя Морозов любил тестя. Тот был могучим веселым человеком и всякий раз, заходя в тесную питерскую квартирку, осторожно втягивал голову в шею, боясь задеть макушкой люстру.

      – На мои габариты ваша хата не рассчитана! – смущенно улыбался он.

      Засиделись с тестем допоздна. Наташа уложила спать шестилетнего сына и сонно клевала носом от съеденных южных разносолов, которые привез отец в огромном изобилии, ее одолевала дремота. Она чмокнула мужа в щеку и, извинившись перед отцом, ушла в спальню.

      – Все нормалек, доча! – гудел мужчина, осушивший за вечер граммов семьсот крепчайшего «первача». – Я у вас денька три побуду, а потом к армейским друганам на Ладогу махну!

      Как и большинство жителей юга России, он произносил букву «г» на особый манер. И хотя Морозов был коренным петербуржцем, ему нравилось слушать певучий говор тестя.

      – Переезжай к нам, Степаныч! – пьяно сказал он, обняв тестя за шею. – Что тебе там одному?

      Три года назад Иван Степанович похоронил жену, с которой прожил тридцать пять лет. Тогда, на похоронах, Морозов впервые увидел, как этот жизнерадостный богатырь плачет, словно ребенок.

      – Спасибо, Костя! – Тесть смущенно улыбнулся. – Тесновато