В этих гнилых стенах. Кристина Той

невероятная усталость накатила на меня, и, спустя некоторое время, я смог провалиться в сон.

      Когда я открыл глаза, за окном уже стемнело. Вот отличное время пробраться в магазин и, если там еще остался кто‐то из ребят, просто попросить, чтобы отдали вещи. А Макс наверняка остался. У нас не было понятия «больничный» для молодежи. Живой? Руки-ноги на месте? Иди работай. Даже если ты только что чуть не умер. Я разозлился, подумав о том, что эта шпана из пятого наверняка никогда и не работала. Сомневаюсь, что этот парень вообще знал такое слово. Но, судя по одежде, в их секторе намного теплее, чем я себе представлял.

      Проделав большой путь вдоль стены купола на голодный желудок, я знатно подустал. Утром, после разговора с Рише, дорога казалось не такой длинной. И сюда я ходил бы каждый день?

      Я скользнул к черному входу и, никого не обнаружив, нырнул в раздевалку. Нашел свой шкафчик и с волнением открыл его. В дневной суматохе никто не вспомнил про мои вещи, и они были на месте. Нащупав в кармане телефон, я обрадовался, но тут же замер, услышав голос Тимура:

      – Макс, это ты? Макс!

      Я так и думал. Макс должен был быть на работе.

      – Я тут, – послышался голос парня из кладовки между черным входом и раздевалкой. Как я мог его не заметить?

      Запаниковав, я скользнул в туалет. Тут я оказался впервые. Старая деревянная дверь, не раз окрашенная и уже снова облезшая, разбитый кафель кирпичного цвета и тусклый желтый цвет… Бр-р-р, нельзя тут надолго оставаться.

      – Я выйду покурить, – предупредил Тимур хриплым голосом. – Ты как себя чувствуешь? Пойдешь со мной?

      Тот обрадовался. Я понял это по его возгласу.

      – Не знаю, кто этот парень, но, с одной стороны, он создал мне много проблем, а с другой… я рад, что он тебя спас, – вздохнул мужчина. – Можешь прихватить с собой чего‐нибудь домой.

      «Мысль хорошая», – подумал я, решив, что и мне можно взять что‐нибудь с собой. Тихо прошмыгнув за их спинами, я направился в зал, где прихватил пару сосисок. Но стоило мне шагнуть за порог – и я застыл. До чего я докатился? Ворую сосиски. Голова моя закружилась, и я побрел вперед, чтобы не упасть прямо здесь. Вот позор‐то будет: валяться у входа в магазин с двумя сосисками.

      Перейдя через дорогу, сполз по стене, глядя на вывеску «Лилии», и был полон решимости вернуть украденное… Вплоть до того момента, как услышал тихое поскуливание. Оборачиваться не было сил, поэтому я просто ждал, пока существо не окажется в поле моего зрения, и оно не заставило себя долго ждать. Серая грязная дворняга, худая и измученная жизнью, села рядом со мной, жалостливо скуля, выпрашивая поесть. Я долго не сопротивлялся и, сняв обертку, поделился с новым другом. Ворованную еду я проглотил вмиг, и дворняга тоже.

      – Голодаешь, дружок?