В этих гнилых стенах. Кристина Той

и о собаках, призванных искоренить преступность, они начали устраивать в это время забеги по ночным улицам, привлекая к участию всех желающих, кто нуждался в деньгах. И вполне ожидаемо этим способом заработка заинтересовались мутанты – выпускники детских домов, жившие как раз в одном из таких районов. В их возрасте легко было рисковать жизнью ради азарта и адреналина. Немалые деньги, доставшиеся победителю таких «гонок», могли заставить забыть об осторожности даже самых рассудительных. Но мне ли их осуждать?

      Более быстрые и выносливые, чем люди, мутанты вполне могли потягаться с собаками. Что не могло не радовать организаторов, старающихся исключить участие людей, ибо в одном из первых забегов мальчишку лет шестнадцати, не мутанта – человека – собаки догнали и растерзали. Расследование приостановили, когда стало известно, дети каких влиятельных людей замешаны в этом, но всю «золотую молодежь» негласно предупредили, что если подобное повторится – наказания не избежит никто. Поэтому состязания людей были перенесены на дневное время и постепенно стали совсем безобидными, и только самых отъявленных и уверенных в себе победителей допускали к ночным смертельно опасным гонкам. Эти игры снимались на видео десятками телефонов и камер и транслировались в определенных кругах на все сектора.

      Но как Марку удалось пройти отбор? Подкупил кого‐то? Или для статистики была нужна еще одна жертва? Да, в этом случае Марк отлично подходил на эту роль. Конечно, эти мысли еще не одну ночь будут мешать мне спать… но сейчас предстояло разобраться с проблемой другого рода.

      Я закурил электронную сигарету с успокаивающим препаратом внутри, вслушиваясь в вой дворовых собак, и смог даже уловить, как закрываются, одни за другими, деревянные ставни, создавая зловещую мелодию ночи. Скоро должны были включить дождь, и я невольно поморщился, вспомнив, что его вода уже давно стала пахнуть какой‐то гнилью. Натянув капюшон на голову и нацепив маску, на которой светилась фосфорная коварная улыбка, я выудил из тайника в фундаменте нашего дома припрятанную там биту и, уверенный в необходимости своего дела, отправился в путь.

      Каждый год одиннадцатого ноября, в день своего рождения, я получал посылку от неизвестного отправителя. Когда мне исполнилось восемнадцать, к посылке прилагалось письмо: «Эта коробка должна быть у тебя ровно в девять. В четыре часа дня я буду ждать тебя в кафе «О’пончик». Не опаздывай».

      – И ты пойдешь? – Рише опустила голову на мое плечо, с интересом поглядывая на письмо.

      – Нет, на кой черт? Это может быть ловушкой, да и вообще… опасно.

      – А если это кто‐то из твоих родственников? – Она опустилась обратно на кровать, разглядывая трещину в потолке.

      – Или человек, который хочет закончить начатое давным-давно. – Я прикоснулся к шрамам на груди. Панические атаки давно прекратились, боль утихла, но страх быть найденным не давал мне покоя ни днем, ни ночью.

      Подолгу изучая старые статьи, обсуждая всевозможные события, предшествовавшие казни моих родителей,