Восход над деревом гинкго. Елена Кондрацкая

Райдэн из последних сил боролся с тяжелеющими веками. Вряд ли Макото решит прирезать его во сне, но показывать ему лишний раз свою уязвимость Райдэн не хотел.

      – Ты можешь идти?

      Что ж, видимо, не вышло.

      – Надо немного отдохнуть. Веера у нас нет, поэтому придётся искать, как обойти пропасть. И надо держаться подальше от залива – поднимемся в горы по восточному перевалу. – Райдэн старательно вспоминал заученную карту. – Это крюк, но надеюсь, не сильно выбьемся из запланированных семи дней.

      Макото стянул с плеча дорожную сумку и зарылся внутрь. Удивительно, что он не решил её сбросить во время погони.

      – Припасов должно хватить на три дня. Дальше по плану была остановка в деревне?

      – Отлично. Три дня – это целая жизнь. Справимся.

      – Ага, если не наткнёмся ещё на какой-нибудь вражеский лагерь, – пробурчал Макото, впрочем, беззлобно.

      – Да ладно, весело же было, – ухмыльнулся Райдэн и подмигнул.

      – Ты же в курсе, что сейчас твоё лицо серо-зелёного цвета?

      Значит, всё настолько плохо? Ну что ж, по крайней мере, правое ухо уже снова начинало различать звуки.

      – Как ты собрался драться с отцом, если грозишься помереть по дороге?

      Хороший вопрос. Очень хороший, Макото.

      – Тебе бы ещё поучиться словам поддержки, дружище. Давай начнём с «Райдэн, у тебя всё получится. Ты самый красивый и сильный тэнгу в мире»?

      – Ты придурок, Райдэн, – огрызнулся Макото. – И совсем себя не бережёшь.

      – О, я думал, мы сейчас на этапе, когда ты испытываешь чувство вины за коварное предательство и поэтому не дерзишь мне и стараешься всячески угождать.

      Макото закатил глаз, достал из мешка сладкую картофелину и бросил Райдэну. Тот неловко поймал её левой рукой – правая отчего-то плохо слушалась.

      – Я беспокоюсь о тебе и считаю…

      – Беспокоиться надо было до того, как сдал нас Хранителям ради собственной выгоды. Думал, Кацуми возьмёт тебя под тёплый бочок?

      Это было грубо, жестоко и не к месту, но Райдэн не сдержался. Макото посмотрел на него долгим, тяжёлым взглядом.

      – Я решил, что наша затея обречена. И что смогу получить выгодное место в клане, если отдам Кацуми то, что она так хочет, – самых разыскиваемых преступников земель Истока.

      – Что ж, ты ошибся.

      – Я попросил её пообещать, что тебя не тронут, – тихо сказал Макото, глядя себе под ноги.

      – Как это благородно с твоей стороны. Жаль, что Кацуми такая же лгунья, как и остальные лисы.

      Макото вздрогнул. Райдэн отвернулся. Разумеется, он не считал, что все кицунэ лгуны, но злость на Макото, которую он так долго сдерживал, играя в благородство, наконец вырвалась наружу и следить за языком стало невыносимо сложно. И – боги – он так устал.

      – Я никогда не лгал тебе, – сказал Макото ещё тише, так что сквозь звон в правом ухе Райдэн его почти не расслышал. – С того дня, как ты спас меня, Райдэн, и навсегда ты стал для меня всем. Большим, чем ты даже можешь представить. Я никогда, слышишь,