Верни меня в лучшую жизнь. Инна Федералова

е поступил указ о расформировании всего нашего отдела! – подполковник Дан в бешенстве. Он не просто зол, казалось, был готов заплакать.

      – Хорошо, что артерию не задело, буркнул было Бугаев, потупил взгляд.Ну да. сам Жека Бугаев на его месте тоже бы сейчас гневился – ведь это была их совместная идея пробно внедрить отдел нравов. И что. Жека здорово оплошал, тяжело ранив мужа-тирана одной дамочки случайным огнестрелом. Ну, как случайным. Он хотел всего-то припугнуть ополоумевшего мужлана, сняв пистолет с предохранителя и наставив на него. А женщина струсила – кинулась на его руку. Как итог – давление на курок и обвиняемый оказался ранен в шею. Пуля на вылет.

      Напоследок Дан таки развернулся и слегка стукнул капитана по голове тремя тяжелыми папками, которые держал в руках. Все же, он бывает суров! Даже несмотря дружбу.В следующий момент сжался от того, что Дан приблизился к нему, занес руку. Не ударил. Рука дрогнула. Да, нет, он бы и не посмел ударить всерьез. Подполковник только потряс занесшей ладонью: – Дурья твоя башка! Зови эту дамочку сюда, пусть дает свидетельские показания, как все было! – сейчас он отвел взгляд, замолчал на некоторое время, закусив нижнюю губу. Через мгновение его осенило и уже тише, будто самому себе, надуманно подвел: – это ведь она виновата?..

      Спустя трое суток отдел нравов все равно закрыли. Сверху властьимущие обещали, что это временная мера, чтобы прописать недоработки в уставе подопытных сотрудников. Но «закрыли» до того, что табличку с двери сняли и вынесли все из отведенного под рабочие места корпуса, включая домашнюю мебель младших в звании сослуживцев. Прочие специалисты, вроде приглашенных психолога и юриста – также теперь временно остались без работы.

      Самих подполковника Достовалова и капитана Бугаева достаточно грубовато вытворили из Управления. Правда с небольшими отпускными. Еще предупредили, чтобы некоторое время нигде не светили своими рожами в течение двух, а то и трех недель.

      – Не начинай, а – простонал подполковник, стоило мало-мальски напомнить о его супруге. Теперь уже бывшей. Ну и об алиментах на их трехлетнего сына. В следующий момент Дан поменялся в выражении лица. Это он так показательно смягчился: – Так уж и быть. Будешь мне женой. Не зря, вон, патлы отрастил. И пеньюарчик закажу тебе, чтобы никто ничего не подумал лишнего, – от одной этой мысли заметно повеселел.– Ну и? Куда теперь? Что делать то будем?.. – уперев руки в бока, издевательски поинтересовался у Жеки Дан. – Давай снимем однушку? Пополам. У меня с деньгами и личной жизнью туго, как у и тебя. Хотя, нет, постой… – предложил было тот, но вдруг осекся и выпучил на старшего товарища глаза: – А, вообще… ты то в своем городе. Я приезжий. Мне чего прикажешь делать? Даже жилья своего нет.

      Жека вскинул бровью, напрягся в лице: он никогда не привыкнет к шуткам такого рода. Но вместе с тем испытывал завидное терпение и считал – что бы не ждало их впереди, вдвоем они преодолеют все невзгоды. Так всегда было. Ведь им не на кого больше полагаться в этой жизни, как не на друг друга.

      Потому на малой родине его, сироту казанскую, сейчас никто не ждет. За время взросления в баттере родители так и не нашлись, дядей и теть – как выяснилось позднее воспиталками – тоже.Сам Бугаев Евгений Селиверстович родом из соседнего округа Ирбица-сити. До восьми лет существовал на благословлении деда и бабки, пока те не скончались. В силу возраста не понимая, чего они так долго спят, он слонялся днями напролет на детской площадке, по ветвистым, восходящим и нисходящим улочкам. И однажды, уже изрядно голодный-замерзший, поехавший крышей, сел зайцем на ночную электричку, державшую путь до Талица-сити. Уже из вокзала ему вызвали скорую, а оттуда забрали в ближайший Дом Детства.

      Квартиру, что нынешний капитан получил от государства по месту прописки, уже давно продал, а часть денег вложил в малый бизнес Фаины. Фаина – это бывшая супруга Дана, которой Бугаев был весьма многим обязан. Потому часть денег вложил в капитальный ремонт баттера, откуда выпустился. А третью, более солидную долю, положил на накопительный счет в банке.И сейчас нет даже девушки. Жеке сложно найти себе пару. По статистике нормальная – словами самого парня, полностью укомплектованная – потенциальная подруга сбегает на третий день. Почему? Он не понимал. Обычно, винил себя в том, что некстати рассказывает о несчастной жизненной доле. “Верно, кому нужен такой зять, как я. Зять – нехуй взять”.

      Была и четвертая – на черный день. И этот как раз подходящий. Учитывая ситуацию Дана и свою, сложив нерастраченные зарплаты, Жека пришел к выводу, что настало время распотрошить счета.

      На это Дан только повел головой и замер в ожидании с полуулыбкой.– Жека… – милостиво позвал Дан, отрывая младшего сослуживца от тяжелых дум. – Мм? – Напиться не хочешь? – Вот это заявленьице! Последний раз мы доходили до такой кондиции… дай-ка вспомнить. Ан-нет. Признаться, не помню даже, когда. А, может, никогда. Даже в связи с твоим разводом.

      С женушкой итак было все понятно – Дан застал ее с другим в постели. Но Бугаев отчасти чувствовал своу вину. Это он надоумил Дана жениться на Фаине.

      Ранее еще мальчишкой он не думал о чувствах Достовалова, стремился извлечь выгоду для себя, назвавшись братом абсолютно левой