Путешествие за камнем. Александр Ферсман

при взгляде на самоцветные камни, на красивые топазы, аквамарины и аметисты возникают представления о горных скалистых местностях, в которых они добываются, но эти представления совершенно неприменимы к Мурзинке. Здесь мы видим мягкий, слегка волнистый ландшафт, широкие долины медленно текущих рек с настоящими русскими поймами, обширные хлебные поля, остатки лесов по склонам долины. И только на юге, в области реки Адуй, мы вступаем в более дикую, но столь же ровную страну с необозримыми лесами, сильно пострадавшими от пожаров, с густыми чащами в болотистых низинах. Ничто не нарушает этой ровной и мирной картины, и только два одиноких живописных утеса, как свидетели и остатки былых горных кряжей, стоят на берегах рек Адуй и Реж. Наиболее живописный из них – Шайтанский Камень, высотой более 500 метров над уровнем моря. Он красиво возвышается над Режем, и его гранитная масса, вся пронизанная жилами, зажатая в вертикально поставленные складки и слои, напоминает о тех горных цепях, которые когда-то были на месте этой равнины, и о тех колоссальных химических процессах, которые некогда переживал этот клочок земли в далекие каменноугольную и пермскую эпохи.

      Само село Мурзинское лежит в 120 километрах на север от Свердловска, вдали от железных дорог, на тихом притоке Иртыша – реке Нейва.

      Но Мурзинка на Урале понятие собирательное; к ней относил продавец или любитель камней старого Екатеринбурга целый район Среднего Урала, тянущийся вдоль восточных склонов почти на 75 километров, начиная с лесной глуши притоков Тагила; с ней, с этой сказочной Мурзинкой, на Урале связывают и хороший тяжеловес голубой воды, и золотистый топаз или прекрасный аметист, загорающийся вечером кровавым огнем. К ней на Урале огульно относят все лучшее, что дает его природа.

      Много раз говаривал мне старый горщик Сергей Хрисанфович Южаков в своей тесной избе в его родной деревне Южаковой: «Все в Мурзинке есть, а если чего нет, то, значит, еще не дорылись». И верил он, этот страстный горщик и любитель камня, в свой «фарт», верил, что по тонким жилкам – «проводникам» – и по «знакам» доберется он до самого «тощака» с «углем», «мыленкой», «топазом» и «тяжеловесом»,[37] верил он, что найдет и тот самоцветный камень, что уже много лет намывает в песках Положихи крестьянин Данила Зверев,[38] и что в большущем занорыше «самоцветы будут гуще моря и длиной в локоть».

      Много прекрасных увлечений и много горьких разочарований видел я за годы моих странствований по дебрям Урала; и много раз тихими вечерами над Нейвой слушали мы после окончания дневной экскурсии рассказы о том, «как в старину живали счастливо, как камень шел все самоцветный, чистый да с головками».[39]

      И в этой тихой обстановке мне вспоминались картины прошлого.

      Начало староверческой Мурзинке было положено еще в 1640 году. Там, где в последние годы старого режима стояло отдельное здание волостного правления, некогда была построена небольшая крепостца для охраны большого Верхотурского тракта с юга.

      Это было

37

Фарт – очень употребительное на Урале и частично в Сибири слово, означающее «случай, удачу, фортуну». Проводник – тонкая жилка. Знак – следы аквамарина или топаза. Уголь – черный турмалин. Мыленка – полевой шпат. Топаз – дымчатый или золотистый кварц. Тяжеловес – местное название топаза.

38

Речь идет о промывке песков с рубинами и сапфирами по реке Положиха, впадающей в реку Реж в 45 километрах на юго-запад от села Мурзинского (у деревни Колташи).

39

Головкой называется верхняя оконечность кристалла, покрытая гранями. Хорошо образованная головка не только представляет научный интерес, но и, по справедливому наблюдению горщиков, является следствием чистой и спокойной кристаллизации, а потому ей обычно сопутствует и большая прозрачность камня.