Анафем. Нил Стивенсон

ты считаешь, что нынешние иерархи концента светителя Эдхара плохо исполняют свои обязанности, – с ледяным спокойствием произнесла она. – Может быть, Делрахонеса, или Стато, или меня следует заменить?

      – У меня и в мыслях такого не было! – крикнул я и прикусил язык, чтобы не добавить: «до последней минуты».

      – Тогда зачем все эти тайные сношения с инквизиторами? Ты единственный из не-иерархов, кто вообще с ними говорил, и теперь уже дважды – оба раза в исключительно приватной обстановке.

      – Это бред, – сказал я. – Это бред.

      – Решаются куда более серьёзные вещи, чем можно понять в твоём возрасте. Твоя наивность – вкупе с нежеланием её признать – ставит под удар нас всех. Я сажаю тебя за Книгу.

      – Что?!

      Я не верил своим ушам.

      – Главы с первой по… э… пятую.

      – Вы шутите.

      – Думаю, ты знаешь, что делать. – Она посмотрела на собор.

      – Отлично. Отлично. Главы с первой по пятую. – Я повернулся к навесу.

      – Стой, – сказала Трестана.

      Я замер.

      – Собор там, – произнесла она с ноткой иронии. – Ты идёшь не в ту сторону.

      – Моя сестра и двоюродный брат за столом. Я должен сказать им, что ухожу.

      – Собор, – напомнила она, – в той стороне.

      – Я не выучу до рассвета пять глав. Когда я выйду из кельи, ворота уже закроются. Я должен попрощаться с родными.

      – Должен? Странный выбор слов. Позволь немного рассказать тебе о семантике, раз уж вы, почитатели Гилеи, так внимательны к подобным вещам. Ты должен идти в собор. Ты хочешь попрощаться с родными. Инаками для того и становятся, чтобы обрести свободу от хотений. Ради твоего же блага я требую сделать выбор прямо сейчас. Если ты так сильно хочешь попрощаться с родными, иди к ним и не останавливайся, пока не окажешься за воротами. Навсегда. А если ты намерен остаться, ты должен идти к собору без промедления.

      Я глянул на Лио, думая попросить, чтобы он передал несколько слов Дату и Корд, но Лио стоял чуть поодаль – рассказывал Делрахонесу про драку. Кроме того, я чувствовал, что Трестана этого тоже не позволит, и не хотел доставлять ей ещё и такое удовольствие.

      Я повернулся спиной к моему немногочисленному семейству и зашагал в направлении собора.

      Часть 3

      Элигер

      «Скука – маска, в которую рядится бессилие». Где лучше всего чувствуешь правдивость этого высказывания Ороло, если не в штрафной келье инспектората? Какой-то ловкач-архитектор выстроил своего рода увеличительное стекло, только не для света, а для бессилия. В моей келье не было двери. От свободы меня отделяла лишь стрельчатая древнематическая арка, на которой многие поколения узников оставили свои изречения и рисунки. Она открывалась в переход, идущий по внутреннему периметру инспектората. С утра до вечера по нему сновали низшие иерархи. За переходом я видел кусок алтарного свода на высоте двухсот футов от пола, но парапет мешал мне заглянуть вниз, туда, где отмечали провенер. Я слышал пение.