За гранью Разлома. Алиса Мак

хотела увидеть Чтеца. – Она всё так же говорила тихо и смотрела куда-то вниз. – Когда-то давно.

      Макс развёл руками.

      – Я здесь.

      – Ты в самом деле можешь прочитать любую печать? – голос Миры сорвался, и часть фразы Рада скорее угадала, чем услышала.

      – Да, могу. В некоторых встречаются сложные элементы, над которыми приходится подумать, но в среднем мне достаточно нескольких секунд, чтобы прочитать всё.

      – Вот как. – Мира склонила голову ещё сильнее, почти уткнувшись лбом в колени. – Ты работаешь с мастерами?

      Макс ответил не сразу: похоже, вопрос девушки поставил его в тупик.

      – Зачем?

      – Если мастер пишет новую печать, ты сразу можешь понять её, так?

      – Допустим. – Макс не скрывал недоумения. – Но зачем это мне?

      – Многие мастера создают шедевры, но не могут раскрыть их потенциал, потому что сами не вполне понимают, что создали. Ты мог бы помочь.

      – Мог бы. Но это всё ещё не объясняет, для чего мне это делать. Это… – он вздохнул и коснулся пальцами лба. – Давай я попробую объяснить. Новые печати – это, конечно, прекрасно, но я не понимаю, зачем создавать новое, если ещё не исследовано старое. Большая часть печатей, которые я встречал, неоправданно перегружены, сложны в использовании и узки в применении, но встречаются и другие…

      Он осёкся, и Рада заметила, что рука её названого брата замерла где-то у пояса: наверное, раньше там была книга.

      – Конечно, сразу создавать чистые печати было бы куда проще, чем разбирать старые, но чем здесь могу помочь я? Я никак не могу вмешаться в процесс создания печати, лишь прочитать то, что получилось в итоге. Будь я и мастером, и чтецом одновременно, возможно, был бы толк, а так… Это просто бессмысленно.

      Пока Макс говорил, Мира подалась вперёд, отлипнув от подушек, и даже опустила на пол одну ногу. Тень от волос скрывала её лицо, но Бессмертный вглядывался в него с таким вниманием, что Рада невольно поджала губы.

      – Нельзя же всё так упрощать, – девушка говорила быстро и тихо, не оставляя слушателям шанса уловить чувства, скрывающиеся за словами, – сложные печати тоже очень важны. Каждая печать – это письмо вселенной, она не ответит, если в нём не будет души. И я не говорила, что ты доложен вмешиваться в работу мастеров, только то, что ты можешь помогать им понять, что именно они создали и как это лучше использовать.

      – Одну и ту же мысль можно выразить и двумя словами, и двумя страницами, – ответ Макса последовал незамедлительно. – Можно высказаться чётко и ясно, а можно пойти такими окольными путями, что, как ты выразилась, донести мысль до вселенной смогут далеко не все. Повторю ещё раз: я вообще не вижу смысла в создании новых печатей, если будет известна хотя бы одна с аналогичным эффектом, работающая прилично. Только за последние пару лет я встречал более десятка разных поджигающих печатей, и все, кроме двух, оказались абсолютно нелепыми. Насколько я могу судить, все имеющие практический смысл печати уже были когда-либо созданы. Осталось