Нихао. Олег Механик

уль, чтобы согнать сбрендившую машину на обочину, но тот становится неподатливым. Пухлая, обтянутая кожей, баранка, какого то чёрта, начинает вращаться в противоположную сторону. Усилие настолько велико, что Федины руки не могут с ним справиться. Двигатель весело рычит, хотя Федя, давит не на газ, а на тормоз. Машина вылетает на встречную полосу.

      – Ай бля…– только и успевает пропищать Федя, видя летящий ему в лоб внедорожник «Нахал» шестой серии. «Шушпан» разворачивает на сто восемьдесят градусов, и во время этого фуете, он собирает ещё несколько машин.

      Выстрелившая праздничным салютом, фронтальная подушка, отправляет Федю в лёгкий нокдаун. Неистово матерясь и тряся отбитой головой, Федя дёргает за ручку, но понимает, что та намертво заблокирована.

      «Шунь тю фу цу шо инь мо-о» – мурлычет в панели невидимая китаянка.

      – Чё за херня?! – орёт ей в ответ Федя.

      «Цу чу шу э финь ту шо дзи» – отвечает она.

      – Бля-я…чё происходит?! – голос Феди переходит в визг.

      «Шо ци ху…» – парирует невозмутимый голос.

      Упирающаяся в нос подушка, не даёт оценить обстановку. Федя нащупывает в кармане пластиковую коробку, достаёт телефон, с усилием протискивает его под твёрдой как камень подушкой, нажимает на кнопку «Контакты». Его выпученные глаза лезут на лоб. Вместо привычных имен, фамилий и прозвищ, на экране ровным столбцом выстроились иероглифы. Одна строчка – один иероглиф. Там где должны быть просто имена, типа Оли, или Коли, всего несколько витиевато перекрещенных полосок.

      Там же, где к имени добавлено прозвище, должность, или адрес – иероглифы жирные, многоярусные, похожие на сколоченный рукожопым мастером, сарай.

      – Да чё за Хренотень! – повторяя избитую мантру, Федя тычет в самый последний контакт, туда, где под жирной кракозяброй, должно скрываться имя его подружки. В оригинале её зовут Света, но здесь она забита, как «Сеня автосервис». Теперь это имя подверглось ещё одной шифровке – той, которую уж точно хрен, кто разберёт.

      Трубка не выдаёт гудков, а мгновенно взрывается знакомым писком.

      «Нихао! Ци чу ми шо-оа ту ю фонь…»

      – Бля-а! – недослушав, Федя швыряет трубку на пол.

      Снаружи, судя по доносящимся до его ушей, звукам, тоже происходит что-то невообразимое. Исполняемая, сотнями вразнобой гудящих сигналов, какофония, перемежается матерками, свистом резины и глухими ударами. Какие-то удары Федя чувствует буквально. Они передаются ему через вибрирующий кузов машины.

      «Вот те бля…купил новый Шушпан» – зло шепчет он, чувствуя, очередной удар, который похож на забиваемый в крышку гроба гвоздь.

      Удары становятся всё глуше и слабее, а звуки всё дальше. Салон погружается во мрак и Феде кажется, что его закапывают в огромной яме, забрасывая эту яму стальными кузовами.

      «Цинь чу фо шо ха-а…» – слышит он перед тем, как забыться.

      06.05. 2036

      08:15:35

      – Да ну на!

      Михалыч застывает на тротуаре, выпучив глаза. Такого он ещё не видел, хотя, вроде и повидал уже не мало. Добрый десяток, сгрудившихся на перекрёстке машин, напоминает кавказскую свадьбу, или автопати обдолбаных утырков. От праздничной, картинку отличают помятые кузова и слишком уж отчаянный мат, раздающийся из разбитых окон. В пестрящей всеми цветами радуги, железной куче, Михалыч смог разглядеть старый «Чери Тига», «Зашуган» премиум класса, два «Славянина», «Нахал» и новый «Шушпан». Но картинка не остаётся статичной. Уже через секунду, в кучу, с диким рычанием врывается «Чанган Блю Свинота», а ещё через секунду «Москвич». Машины влетают в стальную кучу с радостным ревом, будто голодные собаки в свару за куском мяса. Очередной удар венчает хлопок выстреливаемой подушки и трёхэтажный мат водителя.

      – Да ну на!

      Фильтр истлевшей сигареты намертво прилип к отвисшей губе. Онемевшая рука не в силах поднять зажатую в ней бутылку пива.

      – Да ну на!

      Очередной участник шоу радостно врезается в кучу, зарываясь в ней по самый задний бампер. Это миникупер «Джилли пи-пи», который в простонародье окрестили «Подпиздышем». К нестройному матерному хору прибавляется женский визг.

      Вишенкой на торте становится премиальный лимузин «Победа», который, влетев в кучу, словно торпеда, разбрасывает сгрудившиеся машины по сторонам.

      – Да ну на!

      Михалычу, таки, удаётся поднять бутылку с пивом на уровень глаз, но только для того, чтобы внимательно всмотреться в этикетку. А точно ли там пиво? Не взял ли он с прилавка по запарке омывайку для окон?

      Этикетка красноречиво заверяет, что в бутылке обычное «Жигулёвское».

      На белую горячку это тоже не походит. Михалычу есть с чем сравнивать – это состояние он испытывал и не раз. Неужели всё это наяву?

      – Да ну на! – в который раз повторяет Михалыч, только сейчас замечая, что на четырёх стоящих по периметру перекрёстка, светофорах, одновременно горят все три цвета. Такого он ещё точно не видел.

      В моменте,