Сепар. Владимир Поселягин

что изучал ту же информацию, встав у меня за левым плечом.

      – Не вопрос, сделаем. Кстати, вы кто по специальности?

      – Пилот штурмовика.

      – Вертолёты знаете?

      – Я нет, но лейтенант знает. Он со сбитого «двадцать четвёртого». Пилот.

      – Это тот рыжий?

      – Да.

      – Пойдёт.

      – Ты что задумал?

      – У мелкого нарика есть свой президентский вертолёт. Угоним.

      – Шутишь?

      – Конечно. Я пару раз на перекрёстках броню видел и солдат. Вот бэтээр и угоню. Плавающая машина нужна, чтобы мимо мостов пересекать реки и вообще двигаться по бездорожью. Рванём к нашим. Вот сводка боевых действий, наши в сорока километрах от окраин города.

      – А мины? Вон, боевики хвастаются, что окружили город минными полями.

      – Мои проблемы, провезу. Я же с вами буду. Только вот к своим вы без меня вернётесь. У меня тут дела.

      – Что именно?

      – Вот.

      Я включил видео, и подполковник мигом взбесился.

      – Найти хочешь? – спросил он, когда успокоился. На шум пришли другие парни, и запись с телефоном пошла по рукам, реакция тоже была не слабой.

      – Да. Под запись ликвидирую и в сеть выложу, чтобы другим неповадно языком чесать было. Они ведь как, сделают заявление и на следующий день тут же берут свои слова назад, но мысли такие уже вложили в головы, кто-то да начнёт так действовать. После той жёсткой пропаганды, что те со своим населением устроили, программировать так свой народ они научились. И ведь он не первый, есть представители официальной киевской власти с такими же лозунгами, которые на следующий день забирали свои слова назад, но слово вылетело, укрепилось в умах жителей Украины, его не вернёшь. Резать надо по живому, по-другому они не понимают. Ладно, готовьтесь к эвакуации, как подгоню машину, спускайтесь и грузитесь, а пока мне пообщаться с командиром нужно.

      Я забрал телефон у одного из парней, тот как раз заканчивал разговаривать со своим командиром, он помнил только номер супруги и через неё уже на командира вышел, как раз выложил расклады. По памяти набрав номер комбата, я стал ожидать, слушая длинные гудки. Всего полминуты, даже второй раз набирать не пришлось, и ответили:

      – Слушаю.

      – Доброго вечера, товарищ полковник. Это прапорщик Алмаз. Звоню из горящего танка.

      – Шутник. Бежал, значит? Я как вчера узнал о побеге из киевского СБУ, сразу почему-то про тебя подумал. Ты у нас числился пропавшим без вести. Диверсанты сработали?

      – Да. Позавчера очнулся в одиночной камере, прикинул расклады и решил бежать, пока мной костоломы на занялись. Так я весь в синяках, но в принципе легко обработали, пока я ещё боец. Кормёжка была, скрутил обоих охранников, допросил и удавил. Форму позаимствовал, обувь и ключи. Там тревога, выпустил всех и по тайному эвакуационному выходу вывел всех наружу. Разбежались. Я с россиянами, их девять, мы в квартире устроились, в центре, нашли, где хозяева уехали,