Ошибка Девочки-с-пальчик. Дарья Донцова

что интернет легко выставит все что угодно! – возмутилась я.

      – Есть ограничения, – возразил Юра, – порнография, педофилия, призывы к насилию и еще всякое-разное.

      – А печатать сплетни разрешается? – негодовала я.

      Чернов пожал плечами.

      – Да, этим почти все блогеры занимаются. Но инфоцыгане, на мой вкус, намного хуже. Назовется какой-то прыщ доктором наук и начинает в сети «гениальные» советы раздавать: «У вас заболел живот? Положите на область пупка горячую грелку».

      – Ни в коем случае нельзя так поступать! – занервничал Дмитрий. – У меня родители и оба брата врачи. Если неполадок какой в организме, не следует проявлять самостоятельность. Грелка вроде пустяк… Ан нет! Вдруг у вас аппендицит? Тепло в этом случае ускорит процесс, опасный для человека.

      Мой телефон тихо зазвенел. Я встала, посмотрела на экран и направилась к двери, бросив на ходу:

      – Сейчас вернусь.

      Глава шестая

      – Лампуша, привет, – произнес знакомый голос.

      – Добрый день, Валюша, давно не разговаривали, – ответила я.

      – Ой, столько дел, прямо дышать некогда, – затараторила моя бывшая сокурсница.

      С Валей Кузиной мы вместе учились в консерватории. Не все выпускники творческих вузов становятся художниками, писателями, композиторами, актерами, музыкантами. Часто они заложники амбиций родителей.

      Моя мама считала, что я гениальная арфистка. Я же ненавидела этот инструмент всеми фибрами души, а учебу в лучшей музыкальной школе страны считала почти невыносимой повинностью. Кем хотела стать маленькая я? Никаких желаний у меня не было. Я очень любила читать, но при этом не всегда получала хорошие отметки по литературе, потому что мне не нравились книги из обязательного к прочтению списка литературы. Я обожала Майн Рида, Жюля Верна, фантастические романы Александра Беляева, Герберта Уэллса.

      Когда я перешла в девятый класс, мама объявила:

      – Начинаем готовиться к поступлению в консерваторию!

      Я чуть не зарыдала, но спорить с моей мамой было бесполезно. Меня, конечно же, зачислили на первый курс, через положенный срок я получила диплом и несколько лет щипала в оркестре струны многострадальной арфы. По-настоящему счастливой я стала, выйдя замуж за Макса. А потом Вульф взял меня на работу, и моя жизнь превратилась в праздник.

      Порой мне снится мама, она стоит на лужайке, залитой солнцем, около нее громоздится арфа. Мама гладит ее рукой и укоризненно вздыхает. Потом за ней появляется папа, он обнимает жену, пинает струнный инструмент. Тот падает, разваливается на куски, а отец громко говорит:

      – Оставь девочку в покое, пусть живет как хочет, лишь бы счастливо.

      Я просыпаюсь, в этот же день еду на кладбище, водружаю на могилу родителей корзину цветов и говорю:

      – Спасибо, папуля. Мамочка, не переживай, у меня все очень-очень хорошо.

      Так вот, вместе со мной училась Кузина. Ее мать – известная балерина, отец –