Гедонис. Этот счастливый токсичный мир. Диана Ибрагимова

видеть хорошо.

      Из всех мужчин, которых я знала, Орланд был больше всего похож на Лихана, и то лишь одной крохотной черточкой – взглядом. Он был спокойный, охлаждающий, но цвет глаз я разглядеть не смогла – свет факела искажал оттенки.

      Я внимательно смотрела на бледное лицо с выраженным подбородком, на светлые глаза за прямоугольными стекляшками, кажется, все-таки серые, на блестящие темно-синие волосы, зачесанные на боковой пробор, на диковинную одежду, на треугольник родинок – над правым глазом, под левым глазом и над губой – на руки с длинными пальцами, на странный золотой браслет с синим кругом посередине, на заполненные мелкими буквами листы на столе. Но пристальней всего я смотрела на шею и грудь Орланда Эвкали. Туда, куда собиралась вонзить кинжал.

Хонди. Интермедия

      Каждый вечер мы собираемся под Древом Виты. Это самое старое дерево в нашем лесу и такое огромное, что его не могут обхватить даже семеро взрослых мужчин. Обычно к нему нас ведет Нори – младшая говорящая. Ей с нами нелегко, потому что мы как стая бешеных лемуров, особенно когда скачем по веткам.

      – Спускайтесь по лестницам! – требует Нори.

      Она так кричит, что аж розовеет, а ей не очень-то легко порозоветь с такой смуглой кожей. Но голос у нее высокий и совсем не страшный. И она никогда не шлепает нас изо всех сил. Поэтому мы весело скачем по веткам баньяна, спускаясь с хижин.

      Главная обитель готовится к сезону путешествий. В это время молодые говорящие ищут себе пару, чтобы сделать с ней таких же, как мы, бешеных лемуров. Поэтому я слышу «тук-тук-тук» со всех сторон – это строят новые жилища.

      Наконец-то у Нори получается собрать все прыгающие черные бобы в чашку. Бобы – это тоже мы. Кто-то попал под горячую руку и ревет. Хорошо, что не я. Но я и не стала бы реветь, даже если бы Нори шлепнула меня изо всех сил. И я никогда не попадаюсь – я быстрая.

      – Что, Нори? Справляешься? – весело окликает ее кто-то из мужчин, вяжущих новую лестницу.

      – Я молю богов сохранить мне рассудок! – сердито кричит Нори, но я знаю: она нас любит, хотя и ждет не дождется, когда отыщет себе пару и перейдет на другую работу – нянчить малышей.

      Я хочу поскорее вырасти, чтобы стать такой же красивой и сильной, как Нори. Я завидую ее мерцающим узорам на теле. И тому, как быстро она плавает. И тому, что она умеет разговаривать с богом Рацием. И еще у нее такая красивая одежда! Треугольный лоскут оранжевой ткани на груди расшит мелкими прозрачными камушками разных цветов, а зеленая материя, сложным узором обмотанная вокруг бедер и живота, разрисована листьями. На ушах у Нори большие серьги из ракушек, на шее – жемчужные ожерелья, а в волосах – оранжевый цветок, упавший с дерева цирикоте.

      Интересно, я буду такой же красивой, когда вырасту? И буду ли я так же глупо выглядеть, когда приведу в Обитель свою пару? Чем ближе к этому дню, тем глупее становится Нори. Она странно хихикает, говоря с другими младшими, и может целое утро искать упавшие цветы для волос. Я видела, как она сует каждый в ореховую скорлупку с водой, чтобы