Республика. Охота на бургомистра. Владимир Александрович Андриенко

снова взял карандаш. Хотя пока ничего из слов Авдеева не понял.

      – Подождите, Авдеев. Я пока ничего не понял. Вы сказали, что Мария Селезнева – это девушка, которая скрывается под чужим именем?

      – Это и сказал.

      – Но вы ведь не из Локтя родом?

      – Дак во взводе охраны больше половины местные. Они-то знают. Вот и сказал мне Пашка Ерохин, наш каптенармус, что де девка-то не нашенская. Вроде не было дочек у тетки, что мамкой её назвалась.

      – И ваш Ерохин доложил про это куда следует?

      – Доложил. Как без этого. Но вроде там все разрешилось. Сказала тетка, что дочку в молодости прижила без венца. А в Локоть с приплодом и без мужа возвращаться не хотела. Вот и отдала дочку-то.

      – И ей поверили? Кто снимал показания?

      – А я знаю? Из ваших кто-то. Да вы и сами узнать можете, господин следователь.

      – Это все?

      – Нет. В управе все показания записали, и никто копать не стал. Но я не таков.

      – А что вы?

      – Я решил глубже копнуть. Больно Третьяк этот тип скользкий.

      – Вот как? Вы считаете, что господин Третьяк враг?

      – Большевик.

      – Но господин Третьяк, поступая на службу в полицию и не скрывал того факта, что он состоял в партии коммунистов.

      – Я не про прошлое говорю, Он и сейчас большевик.

      Лисовин спросил:

      – А ранее вы почему молчали?

      – Дак меня не спрашивал никто.

      – Но, если вы подозреваете врага на столь высокой должности. То ваш долг поставить в известность начальство.

      – Третьяк ныне начальник уголовной полиции. А я всего лишь рядовой охранного взвода. Что я мог? Походил по рынку. Поспрошал у селян. Они и опознали девку.

      – Марию Селезневу?

      – Да. Она из Вареневки. Это село в пяти верстах от Локтя. Недалече. И звать девку Ирка Фофанова.

      – Фофанова?

      – Да.

      – А что это меняет?

      – Как что? Вы, господин следователь, не всё услышали. Фофанова. А батя её Фофанов был председателем колхоза в Вареневке. Коммунист. И сын его Демка Фофанов в активистах при советах состоял. А с чего Фофановской девке менять имя и фамилию?

      – Вы кому про это доложили? – снова задал этот вопрос Лисовин. – Про девку доложили?

      – Дак сказал командиру охранного взвода.

      – А что он?

      – Дураком меня назвал.

      – Почему? Сведения не показались ему важными?

      – Он сказал, раз начальник полиции эту курочку топчет, то нам дела до этого нет.

      – А что же вы?

      – А чего мне? Приказано не думать, про это, я и не думаю. Вот вы спросили, и я рассказал.

      – Я понял, Авдеев. Но прошу вас никому эту информацию больше не раскрывать. Я сам все тщательно проверю. А вам спасибо за бдительность. Вы можете идти.

      Авдеев ушел. Лисовин стал думать, что ему делать с этой информацией. Пока ничего на Третьяка у него не было. Ну, пользует он молодую девку. Пусть отец у девки был коммунистом. Но и сам Третьяк бывший коммунист. Да и Воскобойник при советах должности занимал и Каминский.

      Доложить