Этот большой мир. Борис Батыршин

пластиковых изделий. В любом случае, этот этап технического творчества пройден, а вот место на полке мне понадобится.

      На кухне тоже всё было уже разложено, расставлено, развешено по своим местам – уж этим-то средоточием семейной жизни родители занялись в первую очередь. Холодильник «Бирюса» поприветствовал меня тряским гулом, и я в который уже раз удивился – как быстро вспоминаются давно, казалось, забытые вещи!..

      А это что? На обеденном столе, придавленная чашкой записка. Почерк, вроде, знакомый: «Ужин на плите, завтрак в холодильнике. Разогреешь сам, позвони, как придёшь». Ага, это же бабушка, бабуля, мамина мама – зашла, уже после того, как я ушёл во Дворец. Она так частенько делала, пользуясь тем, что до их с дедом дома на Ленинском проспекте отсюда рукой подать, минут десять пешком, и наготовила впрок.

      Я совсем было, снял крышку со сковородки, от которой по всей квартире расползались запахи чего-то аппетитно-мясного, как вдруг меня торкнуло.

      Ну, хорошо, ужин – это понятно. Родители нередко задерживаются до девяти вечера. Им из подмосковного Калининграда (позже, в 90-х, переименованного в Королёв), где оба работают в НПО «Энергия», добираться небыстро, даже на машине, вот бабуля и проявила заботу о любимом внуке. Но завтрак-то зачем? Мать обычно сама всё готовит…

      Вопросом этим я задавался около минуты, а потом случилось очередное озарение. Как я мог забыть? Они наверняка оба сейчас в командировке, в Плесецке или на Байконуре – обычно отец уезжал первым, на целый месяц, а мать присоединялась к нему двумя неделями позже. Меня же оставляли на попечение дела с бабушкой, благо жили они тут же, по соседству – хотя обычно я не меньше половины этого времени проводил у нас дома. Установился такой порядок как раз после нашего переезда сюда, на улицу Крупской, и это, надо полагать, первая «общая» командировка родителей. Если так – то бабуле, и правда, лучше позвонить, пока она не разволновалась и не заявилась сюда. Впрочем, прикинул я, пока, пожалуй, рановато – из Дворца я должен вернуться не раньше половины девятого, так что есть время утолить настойчивое бурчание в желудке. Да и собакой придётся поделиться, ведь привычного пятнадцатикилограммового мешка с сухим кормом нет, и, насколько я могу припомнить, в магазинах подобные изыски отсутствуют, как явление. Бежать же в «Диету» за ливерной колбасой «собачья радость» – извините, сейчас есть дела и поважнее. То, что родители в отъезде, даёт мне бесценный тайм-аут, и не стоит терять из него ни единой минуты – а ведь завтра ещё в школу…

      Я вздохнул и, сопровождаемый нетерпеливым повизгиванием, потянулся к сковороде.

      М-м-м, вкуснятина! Я подобрал остатки соуса хлебной коркой и протянул ее Бритьке, за что и был вознаграждён довольным чавканьем. Любой скажет, что приучать собаку к подачкам за столом – зло, но посмотрел бы я, как они поведут себя на моём месте! Голдены, как и лабрадоры, талантливые попрошайки, и отказать им совершенно невозможно – кусок в горле застрянет при