Этот большой мир. Борис Батыршин

несмотря на хроническое недосыпание и неумолимо накапливающуюся усталость. В течение тех полутора недель перед запуском, которые практиканты успели провести здесь, работать приходилось по двадцать пять часов в сутки; обедали студенты и их руководители сплошь и рядом на рабочих местах, а недолгие часы сна урывали в углу цеха на брошенных на пол матрацах. Ну, ничего, теперь, когда всё прошло успешно и корабль выведен (заброшен, как тут говорят) на орбиту, должно стать полегче. Вот и время появилось для лекций по истории вопроса – а это несомненный знак того, что нагрузка неуклонно снижается, оставляя время для дел, напрямую не относящихся к работе или подготовке диплома, которую, между прочим, тоже никто не отменял.

      Сегодняшняя лекция касалась по большей части технических аспектов проекта. А именно – сложного комплекса криогенного оборудования, обслуживающего потребности нового стартового стола с установленным на нём гигантским сверхпроводящим бубликом, в «дырке» от которого и возникало то, ради чего городили весь огород. Неощутимая и неосязаемая, хотя и видимая глазом плёнка – не материальный объект, разумеется, и не плазменное облако, раскатанное в тончайший, куда меньше размера одиночного атома, блин, а своего рода, комбинация силовых, электромагнитных и ещё каких-то полей, названия которых у Димки не всегда получалось выговорить без ошибки. Плёнка эта именовалась «горизонт событий» и обладала удивительным свойством: при прохождении через неё материальный объект перемещался в заранее установленную точку пространства, лежащую где-то очень далеко, но обязательно на оси «бублика». Размеры и вес объекта роли при этом не играли, «космический батут» с одинаковой лёгкостью отправлял на орбиту и пачку овсяных хлопьев «Геркулес», и многотонный контейнер, наполненный научным оборудованием. Главная сложность заключалась в том, что в финишной точке «прыжка» перемещаемый объект обладал той же скоростью (и по вектору и по величине), какую он имел в момент пересечения «горизонта событий» – то есть гораздо ниже первой космической. А значит, должен был в полном соответствии с неумолимыми законами небесной механики, разделить судьба любого предмета, угодившего в гравитационную воронку планеты: снизиться, войти в разрежённые слои атмосферы и погибнуть там в огненном аутодафе. Или, если предмет был достаточно массивным, то его обломки имели шансы долететь до нижних слоёв, и если там в этом момент царил ночной сумрак – расцветить небо одной или несколькими огненными полосами.

      Именно поэтому с помощью на орбиту отправлялись не просто контейнеры с грузом и пассажирами, а полноценные космические корабли – в советском варианте это были проверенные «Союзы», несколько доработанные под новые задачи. «Космический батут» забрасывал корабль на орбиту, расположенную несколько выше орбиты станции. При старте кораблю придавалось ускорение при помощи блока твердотопливных ускорителей, так что «горизонт событий» он проходил с некоторой скоростью, далеко,