Дракон цвета крови. Галина Гончарова

скажу. Простите… он самый лучший! Самый-самый! Вот он приедет на следующий год, и мы увидимся! Я вас даже познакомлю! Но пока помолчу. Мало ли?

      И сделала жест от сглаза.

      Севилла подхватила бутылку.

      – Девочки… за знакомство?

      Вино было удивительно вкусным. Терпкое, сладкое, взрывающееся на языке насыщенным ягодным вкусом.

      – Кордова, ты его как пронесла-то? На воротах всех обыскивают!

      – Я и не проносила. Я провезла, – ухмыльнулась чуточку опьяневшая Каэтана. И небрежным жестом выудила из-за спины еще одну бутылку… а, нет!

      – Гранатовый сок?

      – Конечно. Я целый ящик купила, будете?

      От сока тоже никто не отказался. А через три часа, наполненные откровениями о мужчинах, вином, пирожными и конфетами, девушки решили, что соседка в принципе не такая и плохая. А что дуру изображала…

      Любовь – такая штука! Некоторым и изображать не требуется!

3

      Раэн Лутаро Мора любил ярмарки.

      Честно говоря, натура у него была такая…

      «Бродяга ты старый, – ворчала привычно жена. – Уж внуки пошли, а ты никак не остепенишься!»

      Но раэн и не собирался остепеняться, сидеть на одном месте и отращивать чугунный зад.

      Это скучно.

      Скуч-но!

      И сколько людей ты увидишь, сидя на месте?

      Кто-то может возразить – через лавку менялы в день могут пройти и сто человек. Так, да не так… Все от города зависит. И не всегда у людей есть время поговорить, а ведь это-то и есть самое вкусное.

      Не деньги!

      Люди!

      Раэн Лутаро живо и искренне интересовался людьми. Что ими движет, почему они совершают те или иные поступки, чего они хотят, о чем думают…

      Деньги? А деньги хорошо обнажают самую суть человека. Маски срывают.

      Но сидя на одном месте, на людей не наглядишься. Вот и приходится то сюда, то туда, то еще куда мотаться, интересно же…

      И когда в лавку шагнула юная эсса, раэн даже не слишком заинтересовался. Сначала.

      Много таких.

      Жизнь их пережевывает и сплевывает. И проходит мимо. Эти девчушки еще более беспомощны, чем нищие в придорожной канаве. В чем-то нищим даже проще.

      Нищий не сам выбирает свою жизнь. Но идти направо или налево, двигаться или сдохнуть, работать или воровать… у него есть хоть какой-то выбор. А вот у эссы выбора нет.

      Ее жизнь предрешена от рождения до смерти. Учеба, замужество, дети, дом, внуки, могила. И все.

      Одни бунтуют, другие смиряются, третьи пытаются извлечь для себя какую-то выгоду… рано или поздно они все гаснут. Умирает внутренний огонь, и эсса смотрит на мир пустыми глазами, не понимая, в чем разница между жизнью и смертью. Ее жизнь уже не изменится. Разве что цвет платья, фасон шляпки… иным этого достаточно. Но то вообще пустышки. Их раэн Лутаро не считал.

      Дурочки. Канарейки.

      Впрочем, и такие должны быть, верно же?

      Эта эсса была необычной. В чем?

      Раэн Лутаро даже не смог бы сразу ответить. Не так смотрела? Двигалась? Говорила? Пожалуй, все сразу. И отличие он смог сформулировать достаточно быстро.

      Каждую