Дракон цвета крови. Галина Гончарова

нравится персонально? Или вообще все эсы?

      – Не секрет. Обещает мне вечную любовь – за мои же деньги.

      – Вы согласились, эсса?

      Матиас цвел ушами и шел пятнами, аки хамелеон-извращенец.

      – Боюсь не прокормить. Очень крупный мальчик вымахал, раэн.

      Эс Лиез понял, что оправдаться не удастся, переговорить меня – тоже, и пошел по пути наименьшего сопротивления. Удрал, гад. Меня аж воздушной волной на преподавателя отбросило.

      – Простите, раэн Риос.

      – Ничего страшного, эсса Кордова. Я так и думал, что вы умнее, чем стараетесь казаться.

      Я развела руками.

      – Надеюсь, этот маленький секрет останется между нами, раэн?

      – Безусловно. Если вы скажете мне, зачем вам это понадобилось.

      А что тут скажешь? Осталось выбрать самый простой ответ.

      – В этом цветнике проще не привлекать внимания. Слишком пристального. Жить хочется, раэн. Мой род не слишком богат, не слишком знатен… серой мышью жить проще, чем роскошной львицей. Да и усилий меньше тратится.

      – Вы и правда умны, эсса. Занятие уже началось, давайте я вас провожу?

      – Буду благодарна, раэн. И раз уж вы считаете меня умной… посоветуйте какие-нибудь книги по современному землеописанию? Чтобы я разобралась в тонкостях международной политики, а не только собственно расположения стран?

      – Хм… интересный вопрос. Я подумаю, что вам посоветовать. А пока попробуйте почитать газеты.

      Вопрос, есть ли здесь газеты, пришлось срочно проглотить. Каэ, ну как так можно?! Ты бы еще в пещеру к отшельникам залезла! Неужели твой отец газет не читал?

      Память послушно подсунула картинку семейных взаимоотношений Каэтаны и Рауля Кордова. М-да.

      Вопросы отпали. В принципе.

      Видела своего «обожаемого» папочку Каэ ровно два раза в день. По пять минут, не больше. С утра отец вызывал ее в кабинет и интересовался ее планами. Или ставил в известность о своих.

      К примеру, оповещал о своем отъезде. Или о приезде друзей.

      Вечером, если Каэтана ничего не натворила и все успела сделать, – короткое: «хорошо». Нет? Будешь наказана. Обычно – лечебным голоданием. То есть оставят без завтрака или вообще на сутки без еды в молитвах. Ну не твою ж налево?

      Бедная девчонка!

      Кажется, папаше нужно начинать молиться, чтобы я проучилась подольше. Тогда и он подольше поживет. Наверное. Не стоит забывать о каникулах, не так ли?

      – Эсса, вы уверены, что эс Лиез промолчит?

      Я пожала плечами.

      – Раэн, а вы бы ему поверили?

      – Нет, эсса. Должен сделать вам комплимент – вы великолепно владеете собой.

      Я развела руками.

      – Я стараюсь, раэн. Надеюсь, вы поймете меня правильно и впредь.

      – Разумеется, эсса.

      И передо мной вежливо распахнули дверь кабинета.

      – Раэн Леде́сма, я прошу прошения. Я немного задержал вашу ученицу.

      «Тьяго Ледесма», – подсказала память.

      Сухопарый высокий старик, стоящий у доски, посмотрел на меня, как орел на мышь. Сходство усиливали равно и его орлиный нос, и мое платьишко.

      – Ничего