Крапива, которая любила читать. Джейд Дэвлин

прошлись, настолько там стало пусто. Но все же кое-что всплыло в воспоминаниях.

      – Прошу прощения, отец. Несколько перестаралась с корнем лунного ириса. – Я все же взяла ложку, потому что окружающие ели суп как все нормальные люди, никакой экзотики.

      – Она что-то сказала отцу?! – одновременно пискнули два здешних подростка и тут же спрятались за салфетками.

      – Да ладно, она назвала его «отцом»! – кто это сказал, я не поняла.

      – Хм? – Брюнет тоже удивился, но его удивление перетекло в интерес, а не в шок. – Ты наконец решила закалять тело? Не делай этого самостоятельно, формулы для привыкания к ядам давно разработаны в нашей семье. После обеда я распоряжусь о предоставлении тебе нужной литературы.

      – Ортика… – буквально простонала знакомая шатенка, сидевшая по левую руку от главы. – Как ты могла?! Я не разрешала!

      – Ириссэ, не вмешивайся.

      Одной ледяной фразы брюнетистого отца оказалось достаточно, чтобы зеленоглазая шатенка замолчала и снова потерялась на фоне прекрасного семейства. Хм, понятно, мамочка у нас – подкаблучница. Или просто «фиялка нежная», что тоже недалеко ушло.

      Дальше мы ели молча. Я исподволь рассматривала присутствующих и мысленно на каждого клеила стикер с надписью.

      «Пакостник недопоротый» – самый младший брат. Люпин.

      «Коза вредная» – единственная сестра. Магнолия.

      «Старший псих» – во всем копия папочки, но взгляд чересчур дикий. Прямо на лбу написано: «Всех убью, один останусь». Верат дель Нериум.

      «Средний псих, но себе на уме» – этот тоже недалеко ушел от родителя внешностью, а от брата свирепостью, но в глазах тщательно спрятанная искра непокорности и мозгов. Видимо, еще не полностью вышел из бунтарского периода. И вообще не дурак. Самый опасный из младшего поколения, однозначно. Инермис дель Нериум.

      Про мать даже говорить не хотелось. Она буквально тряслась как листочек на ветру, но при этом успевала все время неодобрительно на меня поглядывать.

      Пока суть да дело, дошло и до десерта. И вот тут случилось странное. Я уже отломила кусочек пирожного специальной вилочкой, когда руку словно ударило током – как парализовало. Кусочек упал обратно на тарелку.

      – Ортика. Не надо упорствовать. Иначе будет передоз, – подтвердил эти странности отец. – До смерти не доведет, но мне будет очень неприятно объясняться перед твоим женихом, почему его будущая жена ослепла.

      Так. Так.

      Думаем, и быстро.

      Значит, у меня есть жених. А еще – непонятное нечто, подозреваю, магическое. Это нечто не дает мне съесть опасную дрянь. Буквально по рукам бьет. А еще – только сейчас осознала – пахнет. Пирожное пахнет несъедобно. Как приторные духи, если не хуже.

      – Благодарю, отец. – Я все же пришла в себя и ответила на такую своеобразную заботу. Интересно, это только у меня такой десерт или?..

      Ох. А глава семейства вообще употребляет что-то неудобоваримое! От этого «десерта», кажется, даже зеленоватая плазма в воздух поднимается.

      Вот