Улика из пепла. Николай Леонов

кафе засуетился. Полез в стол, поискал, достал большой блокнот, принялся его лихорадочно перелистывать.

      – Четырнадцатого, четырнадцатого… – бормотал он. – Что же это за день был? Ага, вторник! Что тут у меня? В пять я с фермером договор подписывал о мясе, потом Люська пришла, официантка… Ну, это вам неинтересно, это личные дела… В восемь я сел ужинать… Да, вот: в восемь часов я сел ужинать и до полуночи больше ничего не делал.

      – А где ужинал – здесь?

      – Нет, здесь я не ужинаю, здесь я только в обед перекусываю. Ужинать мы с Люськой поехали в «Жемчужину». Это ресторан такой, узбекский, там кухня хорошая. Я там всегда ужинаю, у меня там и столик свой есть…

      – А если людей в этом ресторане спросить, они это подтвердят? Или они тебя в лицо не помнят?

      – Как же они меня не помнят? Они меня наизусть знают! Я им всегда хорошо башляю. Меня там каждая собака знает. Прямо сейчас можно ехать спросить, все скажут, что я там весь вечер провел. Так что Мрачняка не я завалил, не я!

      – Ладно, Угрюмова пока оставим. А что ты про 20-е число скажешь? Это был понедельник. Или ты в понедельник тоже в «Жемчужине» ужинаешь?

      – Нет, я там не каждый день… Сейчас посмотрю…

      И Забелин снова принялся листать свой блокнот. Нашел нужную страницу, уставился на нее, лицо у него вытянулось.

      – Понедельник… – медленно произнес он. – Ну да, это же понедельник был… Я накануне с ребятами сидел… Посидели хорошо так, но перебрали… Я едва до дома добрался. И в понедельник мне ничего не хотелось, на спиртное вообще смотреть не мог. Так что я после работы сразу домой поехал. Да, дома был. Никто это подтвердить не может, только жена. А жене вы, конечно, не поверите, жене веры нет…

      – Почему же не поверим? – возразил Гуров. – Если ее показания будут совпадать с другими данными, то поверим. Значит, 13-го, накануне гибели Коршунова, ты выпивал с друзьями?

      – Ну да, там же, в «Жемчужине», пили…

      – А что за друзья? Например, Смурной там был? Или Терехин? Или Щедринский?

      – Да вы че?! Я с бывшими, со свинцовскими, не корешусь! Зачем это мне? У меня новые друзья, из бизнеса. Люди серьезные, ни в чем таком не замешаны… А кроме того, Терехин или Щедринский со мной не станут встречаться. По разным причинам…

      – Значит, ни с Угрюмовым, ни с Коршуновым ты давно не виделся?

      – Редко вижусь. Если только по делам. У Мрачняка ведь тоже ресторанный бизнес, как у меня, некоторые поставщики общие. Потом в налоговой иногда пересекаемся или в банке…

      – Кто из бывших участников вашей банды мог таить зло на этих двоих? Кто мог желать им смерти?

      – Кто? Да любой мог. Лихие были ребята, особенно Слава Угрюмов. Он и мне дорогу перебегал. Но только я бы не стал из-за него свободой рисковать. Зачем? Что было, то прошло. Надо не со старым возиться, а новые вопросы решать.

      – Кто из ваших прежних, свинцовских, любил с огнем дело иметь?