Счастье заказывали? О свиданиях вслепую, пушистых девушках и сюрпризах, которые подкидывает судьба. Галина Захарова

губами ловко раскладывала кульки на прилавок, продукты ей подавала кассирша в цветастом платке. Положит пакет, нажмет пальцем с облупившимся лаком на ногте кнопки засаленного калькулятора и снова протянет кусок сыра, сосиски, кефир.

      – Любаша, еще два кило песку и шоколадку для Пети, только свежую, не как в прошлый раз.

      – Что привозят, то и продаю, я продукт не пробую, так берете или нет? – огрызнулась продавщица покупательнице.

      – Беру, пожалуй, сколько за все? – Женщина достала из кармана кошелек.

      – Четыреста двадцать рублей, пятьдесят копеек. – Тетя Люба сдула прядь волос.

      – Что-то больно дорого.

      – Цены перед вами, считайте сами. – Продавщица недовольно сложила руки на груди.

      – Никитична, что ты, в самом деле, я уж полчаса тебя жду. До вечера, что ли, прикажешь стоять в очереди? Вон сколько народу собралось, бери чек, дома сосчитаешь. Если не согласная, тогда придешь, – сказала сухонькая бойкая женщина позади.

      – Верно, – отозвался мужчина с папиросой, он ее так и не выпускал изо рта.

      Лиза оглянулась, позади никого не было. Никитична вздохнула, сложила продукты в авоську и пошла на выход, тряся головой. Когда мужчина распихивал бутылки водки по карманам, Лиза подошла к прилавку и на что-то наступила: кошелек. На полу лежал потертый пухлый кошелек. Мужчина попросил еще пачку «Беломора», и Люба отвернулась к полкам, тут девочка и схватила кошелек. Сердце стучало часто и гулко. Явно Никитична положила его мимо кармана, но она уже ушла, и никто не обратил внимания на Лизу. «Смогу купить конфет и шоколадку потом, – мелькнуло в голове. – Или положить на прилавок?» Лиза покраснела, ладони вспотели, руки покрылись гусиной кожей.

      – Тебе чего? – От голоса продавщицы девочка вздрогнула.

      – Хлеб и два батона, если мягкие, – выпалила она. – Мама сухарей насушит.

      Казалось, момент вернуть находку упущен, и Лиза покраснела еще больше.

      – Все? – Возле весов легли буханка и два нарезных.

      Одной рукой девочка сжимала кошелек и ручки пакета, другой достала деньги и положила на весы. Сторублевая купюра пристала к влажной ладони, Лиза растерялась. Люба невозмутимо отклеила деньги и дала сдачу, подозрительно взглянув на юную покупательницу. А может, девочке это только показалось; она быстро сложила покупки, держа левую руку внизу, снова поежилась под пристальным взглядом.

      – Ты в доме бабы Нины живешь? – услышала Лиза неожиданный вопрос.

      «Почему она спрашивает?» Лиза кивнула, не поднимая глаз, чуть не выронив пакет. Входная дверь хлопнула, послышались приближающиеся шаги и тяжелое дыхание.

      – Уф, умаялась, пока бежала. – Никитична провела кончиком платка по вспотевшей шее. – Люб, я тут кошелек обронила, не видела?

      – Я же с этой стороны прилавка стою, поищи, может внизу где. – Продавщица перегнулась через прилавок.

      Никитична тоже согнулась и стала, сощурившись, осматривать пол, вздыхая и сокрушаясь.

      – Нету,