Все сказки Гауфа. Вильгельм Гауф

как от этой раны нет спасения. Несколько минут я стоял в страхе, смущённый происшедшим. Обманул ли меня Красный Плащ или, может быть, сестра была только в летаргическом сне? Последнее казалось мне вероятнее. Но я не смел сказать брату умершей, что, может быть, менее быстрый надрез разбудил бы её не умерщвляя, и поэтому хотел совершенно отделить голову; но умирающая простонала ещё раз, с болезненным движением вытянулась и умерла. Тогда мною овладел ужас и дрожа от него я бросился из комнаты. Но в коридоре было темно, потому что лампа была погашена. От моего спутника уж не было и следов, и я должен был в темноте наугад пробираться около стены, чтобы дойти до лестницы. Наконец я нашёл её и то падая, то скользя спустился вниз. И внизу никого не было, дверь была только притворена. Я вздохнул свободнее, когда оказался на улице, – ведь в доме мне стало совсем страшно. Пришпориваемый страхом, я побежал в своё жилище и зарылся в подушки постели, чтобы забыть то ужасное, что я сделал. Но сон бежал от меня и только утром я опять приободрился и успокоился. Мне казалось невероятным, что человек, склонивший меня на этот нечестивый поступок, каким он представлялся мне теперь, выдаст меня. Я решил тотчас же идти в лавку к своему делу и принять, насколько возможно, беззаботный вид. Но увы! Новое обстоятельство, которое я только теперь заметил, ещё увеличило моё горе. У меня не хватало шапки и пояса, а также ножа. Я не знал наверно, оставил ли я их в комнате убитой или же потерял во время своего бегства. К сожалению, первое казалось мне более вероятным и, следовательно, меня, убийцу, могли найти.

      В обычное время я открыл свою лавку. Ко мне подошёл мой сосед, как он обыкновенно делал это каждое утро, потому что был разговорчивым человеком.

      – Эй, что вы скажете об ужасном происшествии, – начал он, – случившемся сегодня ночью?

      Я сделал вид, будто ничего не знаю.

      – Как, неужели вы не знаете того, чем занят весь город? Не знаете, что прекраснейший цветок Флоренции, дочь губернатора Бианка убита в эту ночь? Ах, я видел, как ещё вчера она такой весёлой проезжала со своим женихом по улицам; ведь сегодня у них была бы свадьба!

      Каждое слово соседа кололо меня в сердце. И как часто повторялась моя пытка – ведь каждый покупатель рассказывал мне это происшествие и всегда один ужаснее другого, однако никто не мог рассказать так ужасно, как я сам видел. Около полудня в лавку вошёл полицейский и попросил меня удалить людей.

      – Синьор Цалейкос, – сказал он, вынимая вещи, которых я хватился, – эти вещи вам принадлежат?

      Я подумал, не отречься ли мне от них; но увидев через полуоткрытую дверь своего хозяина и нескольких знакомых, которые могли, пожалуй, свидетельствовать против меня, я решил не ухудшать дела ещё ложью и признал показанные мне вещи. Полицейский попросил меня следовать за ним и привёл меня в большое здание, в котором я скоро узнал тюрьму. Там он указал мне место заключения до суда.

      Моё положение было ужасно, когда я в уединении стал раздумывать