Путеводитель ботаника по цветам и судьбам. Кейт Хавари

Шафран репетировала свою речь, готовясь к вопросам адвоката, когда вдруг другой адвокат – друг дедушки, мистер Фейзи, – заявился на порог и сказал, что ей достаточно будет написать показания под присягой и они будут зачитаны в суде. Поначалу Шафран было обидно, что дедушка не удосужился связаться с ней лично, не говоря уже о том, чтобы поинтересоваться ее самочувствием после отравления, но затем согласилась. Через неделю ей предстояло начать свое исследование, и она испытала некоторое облегчение от того, что не придется разрываться между судебным процессом и первой самостоятельной работой в качестве ученого.

      Это письмо, каким бы коротким оно ни было, стало еще одним напоминанием о вновь возникшей пропасти между ней и ее семьей. Бабушка продолжала уговаривать ее вернуться домой, не понимая, что Эллингтон уже давно перестал был для нее домом. Единственным человеком, о разлуке с которым девушка жалела, была ее мать.

      Шафран сидела, уставившись на письмо, пока в глазах не защипало от язвительных слов. «Ты доказала свою правоту, – писала бабушка, – ты способна столь же бездарно тратить время на пыльные книги и грязь, как и твой отец. Лучше принеси пользу семье, возвращайся и помоги своей матери».

      О такой любящей и заботливой матери, какой была Вайолет Эверли, можно только мечтать. Впрочем ее живая, но хрупкая натура была сломлена душевной болью утраты мужа, которого она потеряла во время Первой мировой войны. После смерти отца Шафран погрузилась в свою страсть – ботанику, а ее матушка – в уединение, будто, спрятавшись, могла скрыться от душевной травмы.

      Шафран было больно от осознания, что тогда ее присутствие в Эллингтоне никак не помогло Вайолет. Не поможет оно ей и сейчас набраться мужества выйти из своего заточения.

      Шафран неосознанно положила руку на больную лодыжку. Возможно, для матери она и была бесполезна, но не для других. Она помогла поймать двух потенциальных убийц и помешала им украсть деньги из университета, а также смогла определить вредные вещества, которые употребили Джоуи и другие люди. Ее работа не спасала жизни – не то что работа Ли, – но все же это было лучше, чем потягивать чай в гостиной с занудными ухажерами, координировать церковный праздник или вязать. Шафран поморщилась. Она терпеть не могла вязать.

      Несмотря на частую переписку, ее мать не знала, чем именно Шафран занималась в университете. Обман был болезненным, но Вайолет беспокоилась бы, знай она, что дочь работает в полях, выискивая ядовитые растения. Помощь людям – призвание, которое ее мать одобряла безоговорочно. Было время, когда Шафран с уверенностью бы сказала, что ее отец солидарен с ней.

      Она отложила письмо в сторону.

      Ее взгляд притягивал большой потрепанный конверт из города Макапа, Бразилия. Она провела пальцами по беспорядочным каракулям, оказавшимся ее именем, и осторожно вскрыла письмо.

      Сначала Шафран увидела фотографию, сложенную в папиросную бумагу. На фоне разбитого лагеря, окруженного размытыми деревьями, стояла в три