Серая мать. Анна Одинцова

режущий ухо шум помех. От этого звука желудок сжался в холодный и плотный ком. Неужели все телефоны сразу перестали работать?

      – У меня то же самое сейчас было, – встревоженно произнесла она, окинув взглядом остальных. – Я хотела позвонить маме, и в трубке вот так же шумело. А потом она вообще выключилась.

      Никто ничего не ответил.

      Вновь уставившись на бесполезную «нокию» в руке соседа, Олеся с усилием сглотнула. В пересохшем горле шкрябнуло наждаком. Вспомнилась тварь во дворе, полусобака-полулошадь. Внутри крепла уверенность, что все это связано между собой: лестница, сдохшие телефоны, пустота на улице, странное четвероногое существо… Олеся набрала в грудь воздуха, чтобы поделиться своими мыслями, но не успела.

      – Вить, может, это война? – с надрывом спросила Аллочка и, прижав к груди сцепленные в замок руки, воззрилась на супруга.

      – Да какая война, – дергано отмахнулся он. – Если бы война, нас бы… не было уже. По крайней мере, мы бы уже услышали что-то: взрывы, сирены, эвакуация какая-нибудь… Что-то все равно было бы! Да и лестница…

      Исчерпав аргументы, сосед замолчал.

      – Надо обойти других соседей, – предложил Семен. – Вдруг у кого-то работает телефон?

      Все согласились. Других идей не было.

      Начали с синего тамбура. В квадратном помещении за деревянной дверью – бетонном коробе с прилепившимся к стене слабым светильником – было тесновато для четверых.

      В двадцать пятой квартире жили сами супруги, дверь двадцать четвертой никто не открыл.

      – Там, наверное, и нет никого, – вынесла вердикт Аллочка после нескольких звонков и громкого стука. Вовлеченная хоть в какую-то деятельность, она немного воспряла духом. – Эту квартиру снимают все время: то одни, то другие. Сначала знакомились с ними, а потом перестали. Я теперь уже и не помню, сколько там жильцов перебывало!

      Двадцать третья квартира, расположенная посреди этажа напротив лифта, принадлежала Олесе. Оставался зеленый тамбур. Еще две квартиры.

      – Тут женщина какая-то живет. Одна, кажется, – прокомментировала Аллочка, когда они столпились у двери с двумя золотистыми двойками. – Летом переехала, – добавила она и смолкла. Времена, когда соседи знали все друг о друге, давно канули в Лету.

      На звонок и стук опять никто не отреагировал, хотя Олесе послышался за дверью какой-то звук: вроде бы скрипнула половица.

      – Есть кто-нибудь дома? – спросил Семен, наклонившись к двери. Ответа не последовало.

      Двадцать первая квартира была последней. К дверям подошли после первого же звонка.

      – Что вам нужно? – раздался из квартиры прохладный женский голос.

      – Мы ваши соседи, – слово взял муж Аллочки – У нас тут… э… с лестницей беда приключилась… Никак не выйти из дома. Можно вас попросить…

      – Скажите конкретно, что вам нужно? – перебил его недовольный голос.

      – Я вам повторяю: проблема с лестницей. Не можем спуститься во двор. – Сосед повысил голос, лицо его потихоньку начинало багроветь. – Можете