Вечер с Элиасом. Эйрин Фаррон

ом столе. Сильное лицо человека с выступающими скулами, волевым подбородком с ямочкой и крупной челюстью освещалось синеватым светом, бьющим из туловища робота. Мужчина внезапно откинулся назад и свободной рукой поднял на лоб электронные гогглы. Глаза человека оказались карими и живо блестели.

      – Да, все прекрасно, Элиас, – ответил мужчина, – ты готов к сегодняшнему эфиру, как всегда будешь прекрасен и неотразим! Я сейчас только откалибрую движения конечностей…

      Снова надвинув гогглы на глаза, он поправил настройки окуляров и протянул ладонь с тонким, похожим на стилус для письма, инструментом.

      – Пошевели правой рукой, Элиас.

      – Конечно, Солар.

      То, что рука покоилась рядом с туловищем, ни робота, ни человека не смущало – главным были электрические импульсы, посылаемые механическим мозгом в грудной распределительный узел. Рука, будь она присоединена к телу Элиаса, отреагировала бы почти мгновенно, задержка передачи сигнала оказалась в пределах нормы. Солар повторил процедуру проверки со всеми остальными конечностями робота, а затем стал собирать его.

      Грудная пластина встала на место, голубоватый свет погас. Пластину Солар покрыл киберкожей, имитирующей человеческую мужскую грудь. Он проверил, чтобы срез плотно прилегал к краю другого рельефного лоскута – уже на торсе.

      – Ну почему это обязательно? – недовольно проворчал Элиас. – Почему я не могу выходить в эфир, не надевая эти отвратительные штуки?

      Солар усмехнулся. Он вернул на место правую руку робота, сначала отсоединив кабель.

      – Потому что, Элиас, ты выступаешь перед людьми.

      – Они считают, что я – андроид1, сделанный под робота. А я не хочу, чтобы они верили в это. Хочу, чтобы они знали, что я – робот.

      – Пошевели рукой, – попросил Солар, медля с ответом.

      Элиас повиновался: согнул серебристую руку, сжал и разжал кулак, потом загнул каждый палец по отдельности.

      – Отлично, спасибо.

      – Если бы ты не напоминал им их самих, то не добился бы такого бешеного успеха. Так работает человеческая психика, мой дорогой: люди сочувствуют и проникаются эмоциями к тем созданиям, которые похожи на них.

      – Да, я уже это слышал.

      – Но ты же каждый раз снова поднимаешь эту тему, – мягко улыбнулся Солар.

      Когда с руками было закончено, Элиас положил их на специальные подлокотники.

      – У тебя есть все, о чем только можно мечтать, – продолжил мужчина, – внимание публики, забитые деньгами счета. Твои желания исполняются на раз-два…

      – Не все желания, – буркнул робот.

      – А? – Солар сосредоточился на креплениях ноги к туловищу.

      – Я не могу перестать носить эту маску.

      Солар отпустил правую ногу Элиаса, и тот без напоминаний выполнил несколько простых движений. Механизмы работали исправно, искусственные мышцы сокращались без задержек.

      Человек посмотрел на машину. Элиаса вряд ли можно было назвать необычным в век всевозможных телесных модификаций. Киберкожа, покрывающая тело робота, имела стальной цвет и была матовой. Солар потратил несколько лет, чтобы создать из этого материала Элиасу лицо с человеческой мимикой: губы и щеки шевелились, когда робот говорил, на лбу появлялись складки, темные брови сходились, если он задумывался или хмурился.

      Элиас не моргал, а люди считали, будто вместо век у него прозрачная пленка, и она позволяла всегда демонстрировать «прекрасные глаза» сапфирового цвета. От имитации белков Солар в свое время решил отказаться, сделав Элиасу только границу радужки и черный зрачок. С темно-фиолетовыми волосами тоже пришлось когда-то повозиться, ведь луковицы и стержни были настоящими, только не росли ниже середины шеи.

      Элиасу укладывали их, убирая назад, так, что кончики топорщились в стороны, а лицо робота было полностью открыто.

      Периодически на своих эфирах он прямо заявлял, что на самом деле является роботом. Зрители, конечно же, этому не верили, и считали это милой причудой и флиртом с аудиторией, что только добавляло ему очков в глазах публики. Но никто, даже головизионщики, работавшие с Элиасом, не знали, кто он такой на самом деле – Солар очень пристально за этим следил.

      Но была и другая причина, по которой ему не верили: дефицит металла в Экстремуме. Весь он уходил на строительство города для постоянно растущего населения, материал заменяли карбопластом там, где это можно было сделать. Роботы стоили баснословных денег, и немногие аристократы-настоящие могли их себе позволить. К тому же создания эти были крайне примитивны, выполняли только самые простые операции и команды.

      Солар создавал Элиаса не один и даже не два десятка лет. Шестьдесят, если быть точнее.

      – Иногда приходится выбирать, – сказал Солар, отводя взгляд и берясь за вторую ногу робота, – готов ли ты отказаться от всего того, что у тебя есть, но стать собой?

      Элиас молчал, но человек, казалось, и не ждал ответа. Он сосредоточенно работал с креплениями

1

Андроиды – в мире Экстремума искусственно созданные люди.