Времена Темпры. Мир Tornscape. Алдвин Альтендантский Мортенсон

эффект получался от того, что стёкла высотой в человеческий рост были дополнительно забраны коваными решётками, изображающими виноградные лозы. Проходя через них, свет вышедшего на небосклон Торгвара дробился, ослабевая и не нарушая лишний раз покой спящего. Рассеянные жёлтые лучи оставляли блики на тяжёлых атласных шторах и холодном каменном полу.

      Одну из стен занимал массивный камин с кованой решёткой, за которой тлели угли. Над ним висела пара железных щитов со скрещёнными за ними мечами, а к полке сбоку прислонилась видавшая виды алебарда. Место перед камином занимало широкое кресло, в ногах которого была постелена шкура большой лесной кошки, добытой когда-то хозяином спальни на охоте. Другую стену занимала книжная полка, уставленная тяжёлыми томами в кожаных переплётах, а на самом верху покоился медный кувшин, привезённый из далёкой экспедиции.

      Наконец, у стены напротив окна расположилась кровать, слишком большая для одного человека. Над кроватью висел искусно выкованный кузнецами ещё век тому назад фамильный герб рода фон Криглихинген, а в ногах стоял обитый железом сундук. Под тяжёлым же одеялом сейчас крепко спал хозяин этой спальни и всего дома, нынешний глава этого рода и последний его представитель – Готфрид, более известный под псевдонимом «Гёц».

      К пятому десятку прожитых лет этот мужчина успел прославиться во всех уголках воинственного Королевства Кригмарк. Не одними лишь ратными подвигами, но и как грамотный командир, не теряющийся в пылу схватки и умеющий с ходу находить правильные решения. Не меньше, чем в военных походах, Гёц бывал и в экспедициях к Эпицентрам Эфира, возвращаясь оттуда с новыми знаниями и ценными артефактами. Процент выживших под его командованием был заметно выше, так что солдаты часто просились присоединиться к его войску и с гордостью носили данное завистниками прозвище «Проклятые».

      – Господин! – услышал мужчина сквозь сон знакомый женский голос, – господин, просыпайтесь!

      Недовольно поморщившись, Гёц перевернулся на другой бок, уткнувшись лицом в подушку, но голос не унимался.

      – Я знаю, что Вы уже не спите!

      Тяжело вздохнув, он перевернулся на спину и открыл глаза, покосившись на стоящую в дверях тонкую фигурку. Юная девушка с золотистыми волосами, заплетёнными в пару кос, встретилась с мужчиной прохладным взглядом голубых глаз. Одетая в скромное и опрятное платье служанки, она подняла перед собой руки и стукнула ложкой по краю стакана, выбивая из него серебристый звон.

      – Поднимайтесь, а то завтрак остынет! – практически пропела служанка в такт звону.

      – Зараза… – пробурчал Гёц, приподнимаясь на локтях, – покой мне только снится.

      – Господин, так Вы же сами просили не давать Вам спуску, чтобы не разленились, – напомнила она.

      – Точно так, – кивнул мужчина, тяжело поднимаясь, – за исполнение приказа хвалю, а за излишнее усердие – осуждаю.

      – Полно Вам, – коротко поклонилась служанка, – мне воду погреть или опять холодной обливаться будете?

      – Холодной, – на секунду задумавшись, решил Гёц, – здоровее буду. Завтрак не остынет?

      – Так я ж его ещё не приготовила, – нимало не смутившись, ответила она.

      – Эмилия! – с деланым возмущением он попытался выразить негодование, но получилось плохо, – что я говорил об обмане?

      – А где я соврала? – вспорхнула ресницами служанка, – я лишь сказала, что завтрак может остыть, если Вы не встанете. Ни слова неправды.

      – Хитрая зараза, – покачал головой мужчина, уже не пытаясь скрыть улыбку, – вот до чего книжки доводят. Шевелись, давай! Я скоро спущусь.

      – Слушаюсь, господин, – с очередным коротким поклоном Эмилия удалилась, оставив Гёца переодеваться и приводить себя в порядок после сна.

      И в самом деле, эта девушка говорила правду и только правду. Она действительно следовала указаниям самого мужчины будить его после рассвета, вне зависимости от планов на день. Выработав режим долгими тренировками и походами, он не собирался от него отказываться или как-то ещё давать слабину, воплощая в себе качества истинного кригмаркца. В потускневшем от времени, но всё ещё рабочем зеркале в углу спальни отражалась рослая широкоплечая фигура Гёца, усеянная множеством боевых шрамов. Ледяная вода из бочки, что вскоре на них обрушилась, окончательно смыла с мужчины остатки сна.

      Переодевшись в домашнее, Гёц спустился в обеденный зал, где Эмилия уже накрыла на стол и на пару со своим братом Эмилем споро расставляла дымящиеся блюда. На тарелках аппетитно расположились мясо, овощи, и свежеиспечённый хлеб, потому как завтрак мужчина считал самой важной за день едой.

      – Доброе утро, господин, – лёгким кивком поприветствовал его Эмиль.

      Его волосы были на тон темнее и собраны в хвост, и, разумеется, вместо платья он носил мужской вариант костюма слуги. Что касается самого зала, то его, как и спальню, освещал проникающий через окна солнечный свет, рассеянный коваными решётками. Если бы этого оказалось недостаточно, то имелся камин, а высоко под потолком на цепях покачивалась люстра с множеством свечей.

      Центром