Капкан для демона. Елена Паленова

невозмутимо поинтересовался Дэнзет.

      Девушка гневно сверкнула глазами, вызывающе вздёрнула подбородок и тоже скрестила руки на груди.

      – Да хоть навсегда!

      – Вот и славно. Вчера ты мне нравилась гораздо больше, когда скромно помалкивала, пряталась за собакой и выглядела несчастной. Тогда мне хотелось тебя защитить, а теперь я начинаю полагать, что совершил ошибку. Кто ты такая, Навина Тир?

      – Я не обязана вам отвечать, но отвечу, – сузив глаза, гордо произнесла она. – Человек. Женщина. Гостья на вашем корабле. Этого мало?

      Дэнзет вопросительно приподнял бровь, не понимая, чего она добивается, и прямо спросил:

      – Ты извинений что ли ждёшь?

      Навина нахмурилась, задумалась ненадолго, а потом забралась на лежанку с ногами и привалилась спиной к доскам стены.

      – Да ничего я от вас не жду, – произнесла она разочарованно. – Я просто столько хорошего о вас слышала, а вы ведёте себя как тиран.

      – Ну, значит, ты слышала обо мне далеко не всё, – усмехнулся Дэнзет в ответ. – Я тиран и деспот. Циничный мерзавец, безжалостный убийца, прожигатель жизни и иногда пьяница. Меня уважают ровно настолько же, насколько ненавидят. И мне не жаль тебя разочаровывать, потому что я нравлюсь себе именно таким. А теперь вернёмся к тебе. Я спросил, кто ты такая, и хотел бы получить ответ на этот вопрос. И не только на этот.

      – Вы не такой, – возразила девушка устало. – Но вы правы в том, что я разочарована. Ну и ладно. Это моя проблема, а не ваша. А что до вашего вопроса, то мне почти нечего сказать. Отец говорит, что род Тир очень древний, и когда-то давно наши предки были приближёнными королей. Тогда у семьи были обширные владения, леса, поля, пастбища, фермы, а теперь ничего этого нет. Мы нищие. Остались только имя и фамильная гордость.

      – Тебя продали Гильдии работорговцев из-за нищеты? – уточнил Дэнзет.

      – Я не знаю, почему меня продали, – призналась Навина. – В Иллиафии не принято об этом спрашивать. Вы там бывали хоть раз?

      – Не доводилось.

      – И не надо. Там ничего нет. Может, когда-то наше королевство и было процветающим, но мне кажется, что это всё сказки. Северные имения ещё как-то держатся, потому что кьорвиги до них не добрались, а на южном всё давно уничтожено. А король бездумно распродаёт всё, что осталось, включая людей. Иногда работорговцы приходят сами, но обычно у них есть разрешение с королевской печатью. Моему отцу такое же предъявили, поэтому он не мог возразить.

      – Разрешение или указ? – спросил Уартхол.

      – А есть разница? – горько усмехнулась девушка. – У нас всё, что делается с дозволения короля, считается его волей.

      – То есть он просто назвал твоё имя, и Гильдия пришла выкупить тебя у родителей?

      – Ну да, – пожала Навина плечами. – В этом нет ничего необычного, такое часто происходит. Только деньги достаются не родственникам, а казне. Мои родители вообще ничего не получили.

      – Странно, – нахмурился Уартхол. – У меня