Контрольная обойма. Владимир Колычев

день у Филиппа Дмитриевича! – водитель с гордостью расправил плечи. И кивнув в сторону дома, продолжил: – С хозяином познакомился, с собакой. Фокстрот меня знает и Костю не тронул.

      – А киллера?

      – Вот я и думаю…

      – Может, слышали, как собака лаяла?

      – Фокстрот не лает, он сразу рвет!

      – Порода?

      – Бульмастиф. Николай Платонович раз в два дня приезжает, пес, конечно, скучает, но с тоски не воет. Я иногда его кормлю. Ну и дом осматриваю, вдруг там кто-то затаился. Вы не думайте, у меня все под контролем… Было, – вздохнул водитель.

      – Ты нас с Фокстротом познакомь. – Малыгин взял Морокова под локоток.

      – В дом не надо, – сказал Степан. – По двору походите. И с собакой разберитесь.

      Видно, киллер прикормил собаку, надо будет выяснить, как он это сделал, каким временем для этого располагал. И собаку надо будет по его следу пустить, но не сторожевую, а поисковую.

      Опера ушли, а Круча, закрыв калитку, вошел в дом. Окулева он нашел в каминном зале, мужчина дрожащей рукой наливал виски, горлышко бутылки едва слышно постукивало по стакану.

      – Будете? – спросил он.

      – Почему Варвара вас толкнула? – спросил Степан.

      Интересовали его и другие вопросы. Каким образом с Окулевой сняли обвинения и почему она на свободе?

      – От обиды.

      – Поссорились?

      – Она отца моего убила!

      – Зачем же вы ей тогда помогли?

      – Я ей помог?!

      – Я не знаю, сколько вы заплатили судмедэксперту, – сказал Степан. – Но заплатили много, чтобы Варвара оказалась на свободе.

      Судмедэксперт отозвал заключение, счел его скоропалительным и необоснованным. Оказывается, Окулев Дмитрий Яковлевич умер вовсе не от лидокаина, анафилактический шок мог спровоцировать и церебролизин… Тело потерпевшего уже предано земле, прокурор не разрешил эксгумацию и повторное исследование. Смерть наступила по естественным причинам, дело закрыто, обвиняемую выпустили на свободу. Похоже, заплатили не только медикам, но и прокурорским. Заплатили очень хорошо.

      – Я ничего не платил!

      – Да это уже в общем-то и не важно, – усмехнулся Степан.

      – Это все «Иртышнефть»!

      – Что-то знакомое.

      – Я отказался продавать им свои акции, а Варвара согласилась. Меня сегодня должны были убить, а она должна была унаследовать мое состояние.

      – Должны были убить, – кивнул, соглашаясь, Степан.

      Видимо, Окулева подставилась под пулю случайно.

      – Варвара знала, что меня должны были убить сегодня, – продолжал Окулев.

      – Вы так думаете или она вам сказала?

      – В том-то и дело, что сказала!.. А я должен был догадаться, что она все знала. Я же мог составить завещание в пользу своего сына. Мог составить завещание прямо сегодня.

      – У вас есть сын?

      – От первого брака, Яше уже двенадцать. Отец оставил ему приличную сумму… Впрочем, это не важно! – мотнул головой Окулев.

      И снова Степан согласился с ним. Если бы киллер представлял интересы его первой жены и сына, он бы нажал на спусковой крючок уже после завещания в их