Ядерная тень. Александр Тамоников

народ пошел! В машину сесть и то быстро не могут.

      Дорохин в недоумении смотрел на двух провожатых, не понимая, как их командир мог включить их в свою группу поддержки. Казанец невесело усмехнулся и прошептал на ухо Дорохину:

      – Какое задание, такие и исполнители. Зуб даю, ничего путного мы с этого Сокольского не поимеем.

      Седой старик сердито посмотрел на Казанца и прикрикнул:

      – Будете шептаться, никуда вас не повезу!

      – Послушайте, что происходит? Я уже и сам сомневаюсь, стоит ли мне с вами ехать, – произнес Дорохин. – Короче так: пока ваш друг не скажет, куда мы едем, мы в машину не сядем. И плевать мне на то, что велел ему наш товарищ!

      – Так вы не знаете? – Старик прищурился. – Может, ваш товарищ вам не доверяет, потому и не велел говорить, куда мы должны вас доставить? Место это секретное, чем меньше людей о нем знает, тем дольше оно будет оставаться секретным.

      – Старик, ты вроде из бывших военных, так? – начал Дорохин, но старик сердито его перебил, не дав договорить.

      – Старик? Это я-то старик? Сколько, по-твоему, мне лет?

      – Да уж немало, – ответил Дорохин. – Вон волосы какие седые, в пятьдесят так не поседеешь.

      – Сопляк, что бы ты понимал! Мне сорок два, – выдал старик. – А волосы? Так это результат моей верной службы нашему Отечеству. Когда тебе восемнадцать, а вокруг тебя целый батальон нехристей с автоматами и спрятаться нельзя да и некуда, не только поседеешь, лысым станешь!

      – И где же ты батальон нехристей с автоматами в сорок восьмом взял? Мы вроде в сорок восьмом ни с кем не воевали, – гнул свое Дорохин.

      – Ты, может, и не воевал, а мне довелось, – проговорил старик скороговоркой, поняв, что с датами опростоволосился, и тут же перевел тему: – Так вы едете, или я обратно порожняком возвращаюсь?

      Дорохин собирался снова возразить, но Казанец его опередил. Он молча прошел к машине и залез на заднее сиденье. Дорохину ничего не оставалось, как последовать его примеру. Довольный результатом переговоров, старик подмигнул Анатолию Евлампиевичу, сел за руль и произнес:

      – Ну что, поехали, ребятушки! Покажу вам подмосковные катакомбы.

      Ехали больше двух часов, по дороге почти не разговаривали, каждый думал о своем. Казанец мирно дремал, Дорохину же было не до сна. На всякий случай он решил запоминать дорогу, слишком уж своеобразных провожатых нашел в этот раз командир. «Почему нельзя было просто сказать куда ехать? Зачем вся эта конспирация, полупьяные связные и трепачи-водители? – размышлял он. – И что командиру удалось выяснить про Сокольского? Для чего мы едем за город? Брать шайку диссидентов?» Ответов на вопросы у Дорохина не было, но мыслей от этого меньше не становилось.

      Спустя два часа «Москвич» остановился у проселочной дороги, старик жестом указал на дверь и произнес:

      – Прибыли, выгружайтесь, хлопцы.

      – Папаша, а ты уверен, что нам сюда? – открыв глаза и осмотревшись, задал вопрос Казанец.

      – Уверен, сынок. – В тон Казанцу произнес старик. – Выгружайтесь, у меня время на вес золота.